Шарайдаи о том услышали,
На дворцовую крышу вышли,
Дальнозорким волшебным глазом
Все им видно наверняка.
Отдают шарайдаи приказы,
Собирают свои войска.
Олзобоя, себя проявившего,
Олзобоя, силача победившего,
Его лук боевой сломавшего,
Из земли силача откопавшего,
Полководцем они назначают,
Боевое знамя ему вручают.
Выезжает он с ним вперед,
Все войска за собой ведет.
Передние ряды зеленую траву приминают,
Задние ряды по голой земле шагают.
По небу туман расстилается,
Над землей пыль поднимается.
Вселенная гудит и качается,
Две стороны встречаются.
Но как только
Первые стрелы полетели,
Но как только
Первые стрелы засвистели,
Принял Гэсэр свой настоящий вид,
На своем Бэльгэне горой сидит.
На Бэльгэне с белыми костями,
На Бэльгэне с крепкими ногами,
На Бэльгэне с круглыми копытами,
На Бэльгэне гнедом, испытанном.
Сидит на Бэльгэне Гэсэр, похожий на гору,
Шелестит, как дуб, сверкая, как солнце.
Увидали его тридцать три батора,
Триста тридцать три воеводы,
Три тысячи триста тридцать три оруженосца.
Как почали они шарайдайские войска громить,
Кишащие, словно муравьи в муравейнике,
Как почали они стрелять, кромсать, давить, рубить,
Кровь течет по самые наколенники.
Костей они нагромоздили горы,
От кровищи некуда деться.
Всех врагов перебили баторы,
Воеводы и оруженосцы-гвардейцы.
Тогда
Шарайдаи,
Желтой, долиной владеющие,
Троеханы,
Бесчисленных подданных имеющие,
Узнав, что войска их истреблены,
Не понимают, что бы это значило.
Большим удивленьем удивлены,
Задачей большой озадачены.
Не имея других надежных средств,
На поляну, где не вытоптана трава,
Выпускают они тринадцать своих волшебств,
Выпускают они двадцать три своих волшебства.
Волшебства забегали, заплясали,
Шарайдаям точно все рассказали,
Что обманул их Абай Гэсэр Удалой,
Что был это вовсе не Олзобой,
Не подкидыш это был и не мальчуган,
А могучий, великий хан.
Шарайдаи себя ругают,
Шарайдаи себя проклинают,
Называют себя простаками,
Называют себя дураками.
Ударили они в золотой бубен,
Собрали всех северных подданных,
Ударили они в серебряный бубен,
Собрали всех южных подданных.
И под водительством Хана Бирууза-Ноена,
Выдав ему боевые знамена,
Двинули на Гэсэра войска свои,
Кишащие, как в муравейнике муравьи.
То не лес шумит,
То идут войска.
То не камыш шуршит,
То идут войска.
То не ветер свистит,
То идут войска.
То не снег валит,
То идут войска.
То не река разлилась в наводнение,
То войска идут в наступление.
Идут они, похожие на ураган,
Приблизились они к низине Ужаргай.
Над этой низиной гора поднимается,
А над этой горой заря занимается.
Там не заря занимается, не солнце горит,
Там Абай Гэсэр Удалой стоит,
Как дуб, шелестит, сверкает, как солнце.
С ним баторы его,
Воеводы его
И гвардейцы-оруженосцы.
Как начали они шарайдайские войска громить,
Кишащие, словно муравьи в муравейнике,
Как начали они стрелять, кромсать, давить, рубить,
Кровь течет по самые наколенники,
Костей они нагромоздили — горы,
От кровищи — некуда деться,
Всех врагов перебили баторы,
Воеводы и оруженосцы-гвардейцы.
Заставили они их
Козлами кричать.
Заставили они их
Козлятами верещать.
Целые сутки они их рубили,
До единого истребили.
Абая Гэсэра батор
Буйдан-Улаан,
Да шарайдайский батор
Мангилай-Сагаан,
Схватились между собой,
Закипел у них жаркий бой.
Но недолго продолжалось сраженье,
Потерпел Мангилай пораженье,
Силы Сагаана Мангилая ослабли,
Буйдан-Улаан зарубил его саблей.
Зарубил его саблей острой, булатной:
Вот тебе, изверг, за все расплата.
После этого
Повел Гэсэр свое войско,
Богатырское и геройское,
Ко дворцу шарайдаев,
Желтой долиной владеющих,
Ко дворцу троеханов,
Бесчисленных подданных имеющих.
Конь к коню и боец к бойцу.
Едут они, приближаются ко дворцу.