— Интересно, где сейчас Игла? Наверное, скоро должна вернуться?
Гештальт бросил взгляд на кухонные часы. Была уже половина одиннадцатого.
— Пожалуй, ты права. Приползет и сразу до подушки. До самого ужина не увидим.
— О как, — удивилась Вспышка. — Значит, она частенько так гуляет?
— Ну, не то чтобы частенько, но бывает, — поморщился Гештальт, и тут же задал вопрос, предвосхищая дальнейшее любопытство девушки. — Хочешь полезным делом заняться?
— А что делать надо? — сразу насторожилась пленница.
— Сущие пустяки: покормить нашу добычу. В счет твоей доли в будущей награде, — обезоруживающе улыбнулся сталкер.
На лице Вспышке отразилась внутренняя борьба между страхом, брезгливостью и отвращением с одной стороны и жадностью вкупе с решительностью с другой.
— И как же мне их кормить? — нехотя уточнила она.
Охотник поднялся со своего места и полез по шкафам. Из одного он выудил держатель — длинную палку с металлическим кольцом на конце — и несколько воздушных шариков. В другом отыскал упаковку с универсальными сухими смесями для прикормки живой добычи, поставляемые Организацией. Помимо питательных веществ смеси содержали так же и затормаживающие, что заметно облегчало содержание пленников.
— Все просто — разводишь в пол-литровой банке, заливаешь в шарик с помощью воронки, затем закрепляешь его в держалке и суешь к смертоносу в клетку через прутья. Главное, правильно подсунуть, чтобы паук смог высосать содержимое. Но ничего, потренируешься, и все получится. Главное, работай в перчатках и постели под клетки что-нибудь легко моющееся.
— А… — девушка явно хотела задать вопрос, но Гештальт отмахнулся:
— Баюн тебе поможет, он весьма опытен в этом деле, — напутствовал сталкер, покидая кухню. — И без лишней нужды меня не беспокоить!
Плотно прикрыв дверь в зал, охотник уселся посреди ковра по-турецки и сосредоточился на дыхании. Ему требовалось успокоиться и очистить сознание, чтобы переработать вчерашние эмоции в якоря для техник. Посторонние при этом процессе только мешали, потому-то он и дал Вспышке не опасное, но весьма трудоемкое занятие. Гештальт смотрел прямо перед собой, словно уставившись в одну точку и в тоже время пронзая ее. Его взгляд не задерживался на небольшой нэцкэ, стоявшей на подоконнике, а словно проходил сквозь в нее, в космос собственного подсознания. Вдох. Выдох. Небольшая пауза. Его дыхание не было чересчур глубоким или медленным, просто спокойным. И вслед за этим спокойствием расслаблялось все тело, утомившееся после пробежки и разум, уже начавший полниться тревогами предстоящего дня.
Достигнув правильного состояния, охотник начал потихонечку отматывать события вчерашнего дня в обратном порядке, отыскивая в полотне своей памяти спутанные клубочки эмоций. Первым попался боевой азарт, охвативший его в сражении с пауками, когда сталкер увлеченно давил их и разрывал на части. Гештальт медленно нащупал пальцами правой руки нужную точку на локте левой. И вновь отдавшись этому чувству, полностью погрузившись в воспоминание, надавил на точку фиксации якоря. На этой эмоции у охотника была завязана техника усиления его физических возможностей. Проработав якорь и очистив сознание от остатков эмоции, Гештальт отправился дальше в путешествие по собственной памяти. Следующим на очереди был гнев, который он испытал, разгадав тайну неработающих ловушек на крысоеда. С этим якорем у сталкера была связана рассекающая техника одиночного лезвия, завязанная на щелчке пальцев.
Наконец охотник добрался до самого начала вечера, когда они разошлись с Иглой на перекрестке. Спокойствие слетело со сталкера, словно шелуха. Ладони сами собой сжались в кулаки. Гештальт аж заскрипел зубами от раздражения. Впрочем, нет, это определение нельзя было назвать вполне верным. Он не хотел отпускать Иглу и в тоже время досадовал на собственное бессилие как-либо повлиять на ее решение. И какого черта ее понесло в клуб? Охотник этого не понимал. Впрочем, сейчас перед ним стояла совсем другая задача — следовало «запаковать» эмоцию в якорь. Но стоило погрузиться в нее, как сталкера начинало аж трясти от раздражения. Промучившись минут пять, он сдался и начал нарезать круги по комнате, выпуская остатки эмоций. Между делом взгляд Гештальта упал на часы. Была уже половина двенадцатого. А колдунья до сих пор не появилась. Конечно, она могла позволить себе прийти и позже, но Гештальта начало охватывать невнятное беспокойство. Отыскав телефон, он принялся названивать девушке, но кроме гудков ничего не дождался. Беспокойство начало нарастать, словно снежный ком. Чтобы хоть как-то отвлечься, сталкер решил проверить, как дела у Вспышки.