— Do you trust me? — Спрашивает брюнетка, когда передает инструмент Максиму, а сама осторожно сжимает ладонь блондинки, переплетая пальцы.
Джессика кивает и делает несколько шагов следом за солисткой к центру сцены, замирая, когда та вкладывает ей в ладони микрофон.
— What…
— Do you trust me? — Снова спрашивает Сонька и дожидается, пока блондинка шумно выдохнет, опустит голову вниз, а потом все же как-то неуверенно кивнет. Гринева машет Максиму, и тот начинает играть.
Музыка плавно переливается по венам девушек, и пока обе они стоят в самом центре, опустив головы и плотно сжав глаза, руки их сплетены, и только лишь это одно придает обеим уверенность в собственных силах.
Темнота окутывает все, и только один луч света направлен на девочек, создавая такую невероятную атмосферу, что хочется забыть обо всем и просто погрузиться в какое-то волшебство.
Not tryna be indie
Not tryna be cool
Just tryna be in this
Tell me, are you too?
(Я не пытаюсь звучать как инди,
Не стремлюсь быть крутым,
Я просто стараюсь быть частью игры
Скажи мне, ты тоже?)<i/>
Соня начинает петь первой, она чуть приподнимает голову, но не поворачивается в зал. Смотрит на Джес, которая ловит ее взгляд и не может сдержать улыбку.
Люди зажигают фонари, и вместе со светом настоящих звезд складывается ощущение, будто бы они не на Земле, а в космосе, за пределами облаков, где-то на задворках вселенной.
‘Cause I wanna touch you baby
And I wanna feel you too
(Ведь я хочу дотронуться до тебя, детка,
Хочу почувствовать тебя)
Джес неуверенно начинает петь, и голос ее звучит настолько мягко, что Соньке хочется закутаться в него как в уютный плед и никогда больше не снимать. Блондинке немного сложно смотреть в глаза Гриневой, так что она периодически опускает голову вниз, но все еще чувствует, как тонкие пальцы брюнетки крепко сжимают ее руку.
Light it up, on the run
(Зажгись как можно быстрее!)
Брюнетка разжимает пальцы, но не убирает руку, прижимаясь к ладони Джес будто бы в зеркальном отражении и чуть поднимая их руки вверх. Голоса сливаются так чисто и честно, что перестают быть просто песней, просто музыкой, просто способом передать текст. Это что-то большее. Гораздо большее.
Let’s make love tonight
(Давай сегодня ночью заниматься любовью)
Гринева улыбается уголками губ, потому что чувствует те импульсы, которые исходят от блондинки и проникают в нее мягкими движениями, впитываясь в кровь, не позволяя чувствовать что-то еще кроме растворяющей любви.
Make it up, fall in love, try
(Фантазировать, влюбляться, пробовать…)
Они — само воплощение нежности ровно до того момента, пока резко не поднимают головы и не смотрят друг другу в глаза, запуская в воздух искры напряжения в несколько тысяч вольт.
But you’ll never be alone
I’ll be with you from dusk till dawn
(И ты больше никогда не будешь одинока,
Я буду с тобой от заката до рассвета)
Их будто бы взрывает обеих, и эмоции берут верх, когда девушки становятся еще на шаг ближе друг к другу, и все, кто до этого находился здесь, вдруг резко перестают существовать, испаряясь из их собственной вселенной, в которой нет места ни для кого больше.
I’ll hold you when things go wrong
I’ll be with you from dusk till dawn
Baby, I am right here
(Я буду обнимать тебя, когда что-то пойдёт не так,
Я буду с тобой от заката до рассвета,
Малышка, я рядом)
Это уже больше даже не песня, это признание друг другу в тех чувствах, которые окутывают каждый уголок учащенно бьющегося сердца. Они чувствовали друг друга на уровне вибраций, и от этого их обеих целиком заполняет отборная эйфория, пропитанная любовью, взращенной на осколках разбитого прошлого.
Музыка заканчивается, а они все еще продолжают стоять, пытаясь привести в порядок сбитое дыхание, прижимаясь друг к другу лбами и плотно сжимая глаза.
На несколько секунд воцарившаяся тишина резко сменяется взрывом криков и оваций, заставляя обеих широко и эмоционально улыбнуться.
Соня несколько секунд смотрит на блондинку, а потом не сдерживается и прижимает ее к себе, обвивая руками шею и зарываясь носом в мягкие волосы.
Она счастлива здесь и сейчас, без оговорок и принципов, и плевать, что подумают люди — и те, которые сейчас здесь, и те, кто увидит это позже в записи. Она была абсолютно и беспардонно счастлива, возможно впервые за долгие-долгие годы.
========== Не трогай, не чувствуй ==========
Концерт закончился сильно заполночь, и когда уставшие, но счастливые ребята зашли в гримерку, там их уже ждала Юля.
— Вы че вообще устроили? Соня, ты вообще знаешь, что о любых изменениях в программе ты должна предупреждать меня? Что я должна быть в курсе всего, что вообще происходит? — Зорина буквально срывается практически на истерику с какой-то невыплеснутой болью и скрытой злобой на все и на всех.
— Юль, че происходит, нормально же все было, всем понравилось, зачем заводиться? Может, ты просто устала? Может, тебе выпить надо? — К ней подходит Дима, но та тут же толкает его в плечо и злобно смотрит.
— Я устала от того, что вы не ставите меня в известность о том, что происходит, переиначиваете концепции концертов и делаете ровно то, что вам хочется, при этом я чувствую себя настолько лишней, будто бы я здесь вообще никто, — девушка кричит, и в глазах ее вдруг появляются капли слез, от которых хочется сбежать, но, увы, некуда. Она стоит одна напротив группы, где ребята касаются друг друга плечами, создавая будто бы оборонную стену. Соня и Дима впереди, Макс и Илья чуть сбоку, а Сережка и Джес сзади.
Гринева, вытянутая в струнку, чуть наклоняется вперед, готовая к молниеносной атаке, улыбается стервозно, хищно, обнажая ряд зубов, и это так сильно походит на оскал, что Юле вдруг хочется съежиться и спрятаться, но отступать просто некуда.
Хуже всего чувствует себя Карвер, которая понятия не имеет, что вообще происходит, но чувствует, как напряжена Сонька, сжимающая ее ладонь. Она злая, она агрессивная, и подходить к ней сейчас просто опасно для жизни.
— Знаешь, Зорина, это твои проблемы, — отвечает она довольно тихо, но при этом грозно, и голос ее больше смахивает на рычание тигрицы, защищающей свою территорию.
— Что ты сказала? — Опешившая Юля сдаваться не собирается. Лучшая защита — нападение, и она нападет.
— Ты прекрасно меня слышала! — Соня отпускает руку блондинки и делает шаг вперед, почти вплотную застывая перед менеджером. — То, что ты чувствуешь себя одной — сугубо твои личные проблемы, и, возможно, возникают они из-за того, что ты слишком сильно переоцениваешь свою значимость для группы. Мы не обязаны отчитываться тебе о своих планах и идеях. Ты — менеджер, твоя задача устраивать нам концерты и заниматься рекламой, а мы, как ты правильно сказала, будем делать именно то, что захотим, потому что это наше дело, это наша группа, а ты не директор и даже не ее часть, чтобы хоть как-то качать здесь права. Тебе шикарно платят за твою работу, вот и занимайся ей, а в чужие дела свой нос не суй, — Соня чистая агрессия. Она всегда была такой, заводилась с пол-оборота и не могла остановиться, пока не сожжет все на своем пути, и в этот раз Юле крупно не повезло, потому что именно она оказалась на пути у Гриневой.
Каждый, кто стоит сзади, хочет остановить драку, но все они боятся, что находящаяся в таком состоянии Соня не будет отвечать за свои действия и может сделать то, о чем потом будут жалеть все.
— Ну конечно, Гринева, кем ты себя возомнила? Забыла, как несколько недель назад плакалась мне в плечо от того, что тебе якобы так тяжело? «Ой посмотрите, она меня не любит, мне так плохо», а сейчас что? Нашла подружку и Юля больше не нужна? Только ты, моя дорогая, даже не замечаешь, что за своей интрижкой начинаешь лажать на концертах, не попадать в ноты, так что прежде чем пытаться что-то мне доказать, поработай над собой, может, стоит больше времени уделять репетициям, а не исследованиям внутренних органов своей подружки? — Зорина озлобленная, зажатая в угол, и от этого пытается отбиться любыми способами, некоторые из которых выходят за грани разумного.