— Привет, детка, — Соня разворачивается и мягко касается губ девушки, задерживаясь на них чуть дольше, чем вообще позволяли нормы приличия.
— What are you doing here? — Спрашивает она, пытаясь понять, чего ей вообще следует ожидать от сегодняшнего дня.
— We were waiting for you, — Сонька мягко улыбается и осторожно разворачивается, удобно укладывая руки на талию блондинки.
— Why? — Блондинка смеется и притягивает Гриневу ближе к себе, из-за чего та теряет самообладание и снова становится белой и пушистой девочкой в руках Джес.
— I have a question, — Соня вмиг становится серьезной, из-за чего Джес вздрагивает, пытаясь прочитать смысл происходящего в глазах брюнетки, но та отворачивается и уходит куда-то вглубь, пока Дима почти насильно разворачивает блондинку к себе, не позволяя ей следить за Сонькой.
Блондинка пугается, теряется и начинает волноваться, хотя прекрасно понимает, что ничего плохого ей ждать не следует. Гринева возвращается быстро, мягко кладет ладонь на ее талию и поворачивает к себе.
— Jes, you are my love, you are our family and I want you to stay with us, — Соня шумно выдыхает и с дикой надеждой в глазах смотрит на блондинку. — In our bus, — секундная пауза, Гринева берет себя в руки и, чуть опустив голову вниз, зажмуривает глаза. — In our group.
Внутри холодом отдавались тысяча комбинаций отрицательных ответов, которые вот-вот могли бы прозвучать, пока Джес смотрела на нее немного расширившимися глазами и пыталась прийти в себя от шокового состояния.
— Да, конечно да, — отвечает блондинка и тут же чувствует, как мягкие руки обвивают ее шею, а на губах застывает чуть горьковатый привкус кофе. Джес счастлива. Соня счастлива. У них есть еще как минимум восемь месяцев.
— Тогда это тебе, — проговаривает Димка и ставит перед Карвер чехол от гитары, на который она смотрит расширившимися от удивления и восторга глазами.
— Ты серьезно? — Блондинка смотрит на Соню с таким трепетом и одновременно какой-то легкой иронией, что та резко кивает головой, улыбается, обнажая зубы, и снова тянется вперед, втягивая Джес в еще один поцелуй.
— Ну, в таком случае это свадебный подарок, — Макс протягивает Соне незапечатанный конверт, который она открывает и шокировано рассматривает его содержимое.
— Да ладно, ты прикалываешься что-ли? — Она не может сдержать улыбку.
— Ну, я знал, что рано или поздно ты предложишь своей блондиночке поехать с нами дальше, так что, заранее позаботился о том, чтобы ее пропустили через границу. Там билеты, виза и новый загранпаспорт, так что теперь вы точно со спокойной совестью можете отправляться в свое свадебное путешествие, — парень скалится в своей привычной улыбке и треплет по волосам брюнетку.
— Придурок, — не может сдержаться, улыбается, а в глазах едва ли стоят слезы. — Боже, я так люблю тебя, Чаппи, — она сгребает его в охапку и обнимает так крепко, что на какую-то секунду Максу кажется, будто вот-вот — и его шея сломается под натиском любовных порывов, но он только молча терпит и обнимает Соньку за талию, радуясь тому, что он и правда сделал что-то хорошее для одного из самых важных в его жизни людей.
— Я тоже люблю тебя, маленькая идиотка, и сделаю все, чтобы больше ты не показывала свою депрессивную натуру на всеобщее обозрение, просто будь счастлива, ладно? — Он целует ее в висок и отпускает, а Гринева стирает кончиками пальцев едва ли не сорвавшиеся с глаз слезы.
— Что с тобой? — Мягко спрашивает Джессика, обнимая ее за талию и утыкаясь носом в висок.
Соня молчит, только показывает ей содержимое конверта и слышит, как за секунду до теплого, нежного и трепетного поцелуя Карвер шепчет: «I love you».
Димка открывает шампанское, которое тут же разливает по стаканам, а Макс убирает клеенку со стола, демонстрируя нескромное убранство.
Их семья стала больше, и этот факт просто не мог не радовать.
***
Несколькими часами ранее…
— Сонь, ты, может быть, расскажешь мне, что ты придумала? — Дима был как на иголках, зная, что от солистки можно ожидать в принципе вообще чего угодно.
— Мне нужна гитара, я нашла круглосуточный магазин, и сейчас мы едем туда, чтобы купить ее, — Гринева пожимает плечами, стараясь сохранять самообладание, но парень прекрасно видит, как девушку трясет и как она волнуется.
— Думаешь, она сможет не согласиться? — Смотрит с легким прищуром, якобы слишком уверенный в своей правоте, но сам он, если честно, слишком переживал о том, как все сложится, ведь парню никогда раньше не приходилось видеть Соньку настолько счастливой. Она и раньше могла веселиться, быть душой компании и чувствовать себя крайне непринужденно, но сейчас она будто бы светилась изнутри. Стала спокойнее, осознаннее, усидчивее, могла часами лежать в кровати и учить выписанные предложения и слова на английском, чтобы знать, как разговаривать с блондинкой. Она могла встать раньше и приготовить завтрак, и она улыбалась так часто, что, казалось бы, светиться начинает всё вокруг нее.
— Дим, я очень надеюсь, что она согласится ехать с нами дальше, но ни в чем не могу быть уверенной точно, так что давай просто это сделаем, ладно?
Крузо молча кивает головой, глядя в затуманенный пеленой волнения взгляд Гриневой, и хочет только одного — чтобы его маленькая девочка была счастлива, и для этого он сделает все, что только будет ему под силу.
Они доезжают до нужного магазина, и Соньке не приходится долго выбирать, она видит ее, ту самую, которая подойдет Джес, ту самую, которая станет еще одной ведущей соло-гитарой в их группе, благодаря чему они смогут разнообразить свое звучание, ту самую, глядя на которую здесь и сейчас она чувствовала, как сильно хочет, чтобы, увидев ее, Джессика улыбнулась и сказала «Да».
Они быстро расплачиваются и по пути заезжают в магазин купить шампанское, торт и еще какую-нибудь дрянь для того, чтобы отметить прибавление в их группе.
Как только они заходят в автобус, Соня постепенно начинает разгружать пакеты, понимая, что время уже подбирается к восьми часам утра.
— Тебе помочь, Кэп? — Дима становится рядом и забирает из ее рук шампанское, пряча его в холодильник.
— Я справлюсь, Дим, все в порядке, — Соня смотрит на него мягко, тепло, по-семейному, и кивает головой.
— Но… — Он пытается возразить.
— Иди спать, Крузо, встретимся утром.
***
Джессика Карвер всегда была синонимом чистоты и правильности, начиная с самого детства, когда, будучи еще ребенком, она всячески старалась заботиться о всем живом в округе. Иногда доходило до того, что родители по несколько часов искали дочку на улице, а та в свою очередь выкармливала недоношенных щенков дворовой собаки.
Искренность, жертвенность, альтруистичность — те качества, которыми девочка была пропитана сызмальства, даже при том, что родители особо не старались прививать ей подобные взгляды.
Джес выросла, стала более осознанной, мудрой, неизменной в ней оставалась лишь та чистота, которую невозможно было перекрыть ничем.
Художница, фотограф, поэт — ее разрывали на части разные отголоски творчества, и каждому она находила место где-то внутри себя, отдавая свою жизнь чему-то высокому.
Она открыла несколько художественных и фотовыставок и даже сеть небольших приютов для больных уличных животных, где такие же неравнодушные выхаживали их и находили те семьи, которым нужен был маленький друг. Она всегда жила для каких-то высших целей, чего-то особенного, до тех пор, пока однажды в собственных раздумьях не зашла в бар, откуда играла музыка.
Джес была редкой гостьей в подобных заведениях, однако в этот раз, видимо, так сложились звезды, и что-то внутри переключилось. Она устала, вымоталась, и, скорее всего, ничего плохого не случилось бы, если бы девушка выпила бокал чего-нибудь крепкого, позволила себе немного расслабиться, а утром снова взяться за свои дела. Все бы вышло именно так, если бы в тот вечер на сцене не стояла Соня.