И шторм, разбивший лед, давно утих
Я был безумно глуп и просто слеп
Зачем мне мир, в котором тебя
«Спустя несколько секунд молодая девушка, почти полностью покрытая татуировками, ставит перед ней стакан и, поймав взгляд усталых глаз, протягивает ей аккуратно сложенную бумажку.
— Что это? — Удивленно спрашивает брюнетка, забывая на несколько секунд о том, что она не в России и здесь ее маловероятно поймут. Бармен только пожимает плечами и уходит к другим клиентам.
Соня залпом выпивает виски, чувствуя, как на языке оседает пряная горечь, а по внутренностями расползается тепло, и разворачивает бумажку.
«You are so beautiful.
J.»
Нет смысла, нет сил
И все, что было до —
Простые числа
«— Just give me a reason… — Шепчет Карвер, и внутри у Гриневой все падает на пол, будто бы сама судьба новыми нитями рисует линию жизни. Она была на концерте, она слышала ее и здесь и сейчас просто просит дать ей один чертов повод, и брюнетка готова его дать»
Нет смысла, нет сил
Я лечу над землей
Но очень низко
«Джес мягко касается губами мочки уха брюнетки, и та слышит, как шумно девушка выдыхает, и чувствует, как сильнее сжимают ее талию чуть дрожащие руки.
— Я люблю тебя, — и из-под ног Гриневой земля уходит. Немного коряво, с расставленными зачем-то разделительными мягкими знаками, но так по-родному. На глазах встают слезы, и брюнетка не может контролировать тот всплеск эмоций, который захватывает ее в плен и не дает возможности чувствовать хоть что-то еще. Соня больше не Соня, кто-то другой, сильнее, лучше, ярче…
— I love you too, — шепчет брюнетка в самые губы Джес за секунду до того, как поцеловать ее, позволяя и ей, и самой себе укрепить то ощущение, которое пронизывало их красными нитями, связывая воедино две нашедшие друг друга души»
У Соньки слезы в глазах стоят, потому что внутри всё дрожит от тех ощущений, которые накрывают ее, и забывшись на немного, она чуть поворачивает голову назад, чтобы поймать взгляд самых родных в мире глаз, на радужке которых огоньками плещутся софиты. Сердце больно ударяется о грудную клетку, когда девушка вспоминает, что Карвер вообще-то в тысячах километров от нее.
Одинокий человек на пустых улицах,
Ни одного знакомого лица,
Вокруг шум, дым, пыль, пустота,
И все бы хорошо, только не хватает тебя
Девушка закрывает глаза, сжимает руками микрофон и сильно вздрагивает, когда толпа в зале вдруг начинает кричать так громко, что на секунду даже хочется заткнуть уши.
Без тебя все тяжелей идти в никуда,
Некогда, где года,
Когда мы были с тобой вместе,
И в этой песне, а чтобы бы было, если?
Ведь нам вдвоем намного интересней!
Ей хотелось спеть эту песню Джес, сделать так, чтобы она ее поняла и почувствовала именно то, что девушка хочет ей передать. Она не может этого сделать, но искренне верит, что однажды у нее все же будет этот шанс. Когда-нибудь, когда все останется позади и они вместе будут сидеть на берегу моря, понимая, что теперь это только их жизнь…
Девушка чувствует, как внутри все бурлит и клокочет, потому что эмоции сильнее ее, сильнее всего, что происходит в этом зале.
Теперь нас двое,
И нету боли,
В твоей ладони
Небо, в котором мы тонем
Гринева замирает, когда слышит параллельно со своим голосом другой, женский, такой до безумия родной, заставляющий ее застыть и чуть повернуть голову в сторону.
Она была там, она пела пусть и на корявом, но довольно разборчивом русском, и смотрела на Соню так, будто бы ничего другого в мире больше не существует.
Тысячи вопросов и ни одного ответа, пока они все еще здесь, в окружении тысячи людей, но разве это имеет значение, когда Джес стоит рядом с ней, в нескольких метрах, и улыбается?
Соня знает — теперь их двое, и это больше ничего не сможет изменить.
========== Эпилог ==========
Пять лет спустя
Соня сидит в своем кабинете в большом кресле из кожи и ждет, когда же ее рабочий день наконец-то закончится.
Отец Макса помог ей и устроил девушку в свою фирму. Она стала серьезней, она стала осознаннее. Привычные рокерские шмотки сменились дорогими костюмами, броский макияж стал естественным, почти незаметным, и Гриневой пришлось научиться каждое утро делать деловые прически.
Телефон начинает звонить, и девушка слегка вздрагивает, а потом жмет на кнопку.
— Саш, что-то случилось? — Спрашивает она, обращаясь к своей секретарше, молодой девушке, которая буквально пару месяцев назад пришла к ним в фирму.
— Софья Анатольевна, вы простите, просто тут какая-то женщина, она кричит на меня по-английски и постоянно говорит ваше имя, — тут же отвечает испуганная девушка.
— Боже, все в порядке, пропусти ее и всегда пропускай, потому что эту женщину лучше не злить, — Сонька смеется и выключает телефон, дожидаясь, пока Джес поднимется к ней.
— Что с твоим телефоном? — Спрашивает блондинка, даже не здороваясь, просто залетает в кабинет и тут же падает на стул.
— Привет, малыш, прости, разрядился, — Гринева поднимается на ноги, обходит вокруг стола и кладет руки на плечи Карвер. — Ты ужасно запугала мою секретаршу.
— Она не хотела меня пускать, — девушка пожимает плечами и внимательно смотрит на Соню.
— Она тебя и не знает, но вообще-то мой рабочий день еще не закончен, так что еще пять минут и мы сможем уехать. Ребята на месте? — Гринева наклоняется чуть ближе и осторожно целует девушку в висок.
— Да, все ждут только тебя, так что мне пришлось поехать за тобой, иначе Юля съела бы мне мозг. Даня остался дома с ее мамой, и она как наседка волнуется, переживает и постоянно о нем говорит, — Джес улыбается и трет лицо руками.
— Ладно, тогда давай сбежим пораньше, — Соня целует девушку в макушку, берет за руку и тянет за собой.
Они быстро спускаются на лифте вниз, выходят на улицу и садятся в машину. Жизнь стала совсем другой. Они стали другими, не изменилось лишь то, что «Гетерохромия», как и прежде, самая крепкая семья, а Соня все еще до безумия любит Джессику Карвер.
Их группа сыграла тогда свой последний концерт в Олимпийском, а потом заявила о том, что они распадаются.
Ребята устроились на работу, у Юли с Димой родился сын, но они все еще продолжали собираться вечерами в небольшом домике Гриневой и Карвер, долго разговаривали, иногда играли, но чаще всего просто устраивали долгие кино-вечера, обсуждая и комментируя каждую минуту фильма как раньше, как тогда, когда они все еще были подростками.
Так и сегодня, мальчики принесли пиво и вино, Юля наготовила так много всего, что этим вечером им явно грозило переедание, а сами они не виделись так давно из-за работы и каких-то насущных дел, что просто с нетерпением ждали сегодняшней встречи.
Время приближалось к девяти, девочки зашли на кухню, где уже сидели ребята, радостно встречающие их.
Все было как обычно, долгие разговоры, рассказы о том, что и у кого происходит в жизни, потом Димка возьмет гитару, они споют несколько песен и еще сорок минут потратят на выбор фильма.
Как только они все удобно устраиваются на диваны, из дальней комнаты выходит маленькая девочка и мелкими шажочками босых ног по холодному полу идет к ним.
— Мам, мам мне кошмар приснился, — говорит сонно, трет рукой нос и машет рукой остальным ребятам.
Джес и Соня переглядываются, а потом Гринева встает на ноги, берет дочку на руки и целует в лоб.
Она возвращается на диван, ребенок удобно сворачивается у нее на руках, а сама она облокачивается на Карвер и прикрывает глаза.
Все хорошо.
Все так, как и должно было быть.