затмевала рассудок и лишалала его всякой осторожности. С 1713 по 1725
гг., т.е. до смерти Петра, Александр Данилович непрерывно находился под
следствием. Выпутываясь из однои неприглядной истории, тут же
попадал в другую. Каждый раз каялся, уплачивал штрафы, давал царю
клятвы «последние свои дни во всякой вам постоянной верности окончать и
тут же ее нарушал».
Этот патологический ворюга, которому присвоили звание академика, хотя
он до смерти так и не научился читать и писать, сумел похитить
фантастические по тем временам средства Если такие фортели
«наисветлейший» мог выкидывать под носом у императора, то что уже
говорить о подвигах этого государственного преступника на Украине. Особенно
отметился именитый казнокрад в «Почепском деле». За кровавые расправы с
невинными людьми царь «подарил» Меншикову украинский город Почеп с
окрестностями. Но жадность неграмотного «академика» не ведала границ,
даже определенных царем-батюшкой, так что он грабил всех вокруг. Было
громкое следствие (не от одного он просто откупился), но из всего этого вышел
пшик – в казну сановный вор вернул едва ли шестую часть украденного.
Грабеж украинского народа приобрел такие размеры, что даже ширились
слухи о возможном падении царского фаворита. На именины его супруги,
брезгливо презрев приглашение, не пришло большинство тогдашних
сановитых вельмож.
Русский историк К. В. Сивков приводит интересные данные о размере
казнокрадства Меншикова, когда судьба наконец таки рассудила, что
настоящее имя этого сановного и неграмотного академика – арестант.
К. В. Сивков отмечает, что поземельный доход Меншикова составлял 1
300 000 рублей в год. У ворюги конфисковали крестьянских душ 90 000,
городов – 6 (Ораниебаум, Ямбург, Копорье, Раненбург, Почеп и Батурин),
30
наличных денег – 4 000 000 рублей, в заграничных банках – 9 000 000 рублей,
драгоценностей – на 1 000 000 рублей, золотой посуды – 105 пудов (свыше
1720 килограммов), а сведений о весе серебряной посуды даже не
сохранилось. Уместно заметить, что весь бюджет России в 1724 году
составлял по доходам 8,5 миллионов рублей (М. А. Сторчевой. «Основы
экономики»).
То есть Меншиков награбил в несколько раз больше, чем весь тогдашний
бюджет России. Причем пересчитали только денежную наличность,
банковские вклады, взвешенное золото и т.д. А кто определит «рыночную
стоимость» 90 000 крепостных душ, тех шести городов и неисчислимого
количества сел?.. И когда воспевают деяния «полководцев» наподобие
Меншикова, то людям на уши вешают обыкновеннейшую лапшу. Так как не
благо «единой и неделимой» гнало этих профессиональных убийц и
грабителей – они шли через кровь человеческую и охваченные пламенем
города и села ради шкурной выгоды, лишь бы еще что-то «прирезать»,
«пришить», гнала их ненасытная жадность.
Целесообразно также указать, кому еще раздавались украинские земли
после Полтавской битвы. Кроме десятков тысяч десятин самых плодородных
грунтов, захваченных А. Д. Меншиковым, немало присвоила и другая
московская знать. Как пишет П. Штепа, ссылаясь на «Киевскую старину»
(1885, Ч. 4.), было подарена украинская земелька князю Г. Потемкину – 42 000,
графу Скавронскому – 39 000, московским полковникам – по 10 000, а
младшим офицерам – по 5 000 десятин. Только на территории между Бугом и
Днестром за 10 лет (1776-1786) московские пришельцы присвоили 4,5
миллиона десятин земли.
Теперь нетрудно понять, почему в ожидании такого щедрого гонорара, а
на современном сленге – дерибана, московская верхушка, жирно облизываясь,
вешала и распинала на крестах наших людей и пускала плоты с телами по
тихому течению Сейма, к Десне и дальше к Днепру – человеческий ужас
должен был стать в помощники грабителям.
Отчего же Меншикову все сходило из рук? Вместо ответа читателю (пусть
простит!) предлагаю довольно объемную цитату из сайта http:/Lib.rin.ru, с. 7.
«Чем объяснялась снисходительность Петра? Только ли
сентиментальными воспоминаниями о юности, о походах и совместных
ратных трудах? Екатерина, конечно, заступалась за Александра
Даниловича, но с тех пор, как Петр поймал ее на супружеской неверности,
слово императрицы значило не так уж и много… В народе, правда, ходил
слушок, что Петр все прощает фавориту за то, что находится с ним в
противоестественной связи. Слух этот, кстати говоря, получил косвенное