газонам на садовой тачке на скорость».
Елена Ольшанская: «После отъезда Петра хозяин дома в Дэпфорте
подал жалобу властям, перечислив все поломки и потери в доме. Кроме
уничтоженного сада и разбитых окон, речь шла о сожженных в каминах
дорогих стульях, загаженных, прожженных драгоценных коврах, изодранных
обоях, испорченном и порванном постельном и столовом белье,
простреленных и проколотых картинах, разбитых каминах… Король
Вильгельм безропотно заплатил хозяину 300 фунтов. Он и сам однажды
посетил Петра в этом доме, где на него напала обезьяна – любимица
Петра. Царь спал в одной комнате с 4-5 людьми, при нем был шут. Когда
вошел король Вильгельм, астматик, несмотря на холод, он попросил
открыть окно: воздух в дом был ужасен».
А вот как вел себя император не в далекой и чужой Англии, а ближе, в
«братской» Беларуси, с «единокровными славянами». Следует обратиться к
обширной цитате, так как она убедительно свидетельствует о духовных
наследниках Петра І, их деяниях спустя столетие, их отношении к «меньшему
брату», независимо белорус то или украинец. Читаем Игоря Литвина
«Затерянный мир, или Малоизвестные страницы белорусской истории»:
«Время нахождения российской армии в Полоцке трудно назвать иначе,
чем оккупацией. Летом в Полоцк прибыл царь. 29 июня 1705 года он
отмечал там свои именины. На следующий день, из этого «домика Петра
Первого», по обыкновению нажравшись водки до скотского состояния, «их
величество» вместе с Меньшиковым направились в Софийский собор,
принадлежавший униатам.
Вместе с несколькими офицерами Петр и Меньшиков ввалились в
храм. В это время прихожан там не было, молились лишь шестеро
униатских священников и монахов. Даже в русских храмах дикарь не снимал
головной убор, а в униатских и подавно. Петр прервал службу и потребовал
провести для него и собутыльников экскурсию. Викарий Константин
Зайковский вынужден был подчиниться. Возле иконы униатского святого
Иосафата Кунцевича, к которому царь питал особую ненависть, Петр сбил
с ног Зайковского, начал бить его тростью, а потом рубить саблей.
Меньшиков одним ударом палаша убил проповедника Феофана
37
Кальбечинского, принимавшего причастие. «Беря пример с разъяренного
хозяина, офицеры зарубили регента соборного хора Якуба Кнышевича,
отцов Язэпа Анкудовича и Мелета Кондратовича. Святые смотрели с икон,
как по храму плывет кровавый ручей. Старого архимандрита Якуба
Кизиковского царевы слуги забрали в свой лагерь и всю ночь пытали, требуя
выдать, где спрятана соборная казна. Утром его повесили. В петле
скончался и викарий Зайковский. Спастись от коронованного палача удалось
лишь Язэпу Анкудовичу – его посчитали убитым» […].
В разграбленном Софийском соборе был устроен пороховой склад,
взорванный русскими накануне отхода из Полоцка 1 мая 1710 года.
Российские историки утверждают, что это произошло случайно. Тонны
пороха оказались в святыне случайно?
Можно было бы относиться к взрыву Софийского собора как к
досадному инциденту минувших времен, если бы ушло в прошлое
отношение русских к белорусам и их истории. Откроем «Новый
иллюстрированный энциклопедический словарь» 1999 года и найдем
информацию о Софийских соборах. Есть статья в Софии Киевской,
Новгородской, Стамбульской. Только о Софии Полоцкой почему-то статьи
нет. Дело здесь не в забывчивости. Софийский собор – это не просто
культовое сооружение, а символ равенства со Вторым Римом -
Константинополем. Разумеется, Третьему Риму – Москве это не по вкусу.
Тем не менее, София жива. Вот он, красавец собор – плывет над Двиной,
радуя глаза и души белорусов.
Следует отметить, что не только польские короли и русские цари
предпринимали попытки превратить Полоцк в захолустье из города -
символа единства и надежды белорусов. Когда-то огромный Николаевский