***
Отто уже несколько минут бесстыдно храпел над стопками документов. Антон не отрывался и тоже начинал клевать носом.
– Принеси ещё одеяло, – закатила глаза Глэдис.
Хирург вернулся с пледом, накрыл мальчика и подоткнул под него одеяло. Ребёнок был холодным, дышал сбивчиво и поверхностно. Педиатр взяла его ладошку в руки, подула на неё и коснулась лба ребёнка:
– Иди тоже поспи. Я посижу с ним.
– Нет, я не могу, — замотал головой Антон.
– Сейчас ты бесполезен. Выспись, может, завтра от тебя будет какой-то толк.
Антон не нашёлся, что ответить. Вместо этого он выключил лампу над письменным столом, растолкал Отто и отвёл его в гостиную. Уложив друга на диване, Шульц устроился рядом на полу.
Пока они спали, Глэдис не спускала глаз с двери. Спустя полчаса она неожиданно приоткрылась и комнату вместо тонкой полоски света озарила клубящаяся тьма. Полупрозрачна фигура в чёрном окинула взглядом мальчика, затем покосилась на Глэдис, кивнула ей, театрально прикрыв пустые глазницы. Врач только стиснула зубы. Они виделись так часто, что ей начинала чудиться связь между её присутствием и его приходом.
Силуэт указал маленьким суетным тварям, заискивающе копошащимся вокруг на ребёнка. Одна из сущностей неуклюже подпрыгнула и подбежала к постели.
– Брысь! — голос Глэдис был похож на раскат грома. Бесёнок в страхе заметался и ударился о стену. Он потёр лоб и робко подошёл к кровати, но она наградила его таким суровым взглядом, что он сразу понял – ему тут ничего не светит. Помявшись немного, он выдохнул и заскулив поплёлся прочь. Скоро ночь всех святых, а он, видимо, опять останется без премии. Никакого праздника.
Мальчик поёжился и застонал. Перед тем, как он успел открыть глаза, чёрный туман растворился в воздухе. Разбуженные внезапным дыханием зимы, врач и адвокат заглянули в комнату. Ребёнок вжался в кровать:
– Не бейте, пожалуйста.
Все трое стряхнули себя сонную пелену и переглянулись.
– Мы и не собирались, малыш. Как ты себя чувствуешь? Голова не болит? — она подвинулась ближе, погладила его по волосам и стёрла пот со лба. Он неосознанно прислонился щекой к её холодной руке. Врач порывисто выдохнула и на мгновение потеряла дар речи.
– Солнышко, это тётя Глэдис и дядя Отто. Меня зовут дядя Антон. Мы теперь о тебе позаботимся, так что ты в полной безопасности. Как тебя зовут, котёнок?
– Заткнись, – едва слышно шепнул мальчик, выглядевший, как загнанный кролик. Он часто дышал, как бы принюхиваясь, а его сердце билось так часто, что удары можно было разглядеть даже сквозь одеяло.
Антон озадаченно вскинул брови. Отто нахмурился и скрестил руки на груди.
— Что, прости? – переспросила Глэдис.
– Заткнись? – неуверенно повторил мальчик. Отто уже закатил рукава и раскрыл рот, готовясь поставить неблагодарного сопляка на место, но педиатр отказалась давать ему такую возможность: «Это твоё имя?». Ребёнок растерялся и кивнул.
– Нет, котёнок, это грубое слово, тебя зовут по-другому. Ты не помнишь, как?
Мальчик помотал головой и скривился чуть не плача. Антон и Глэдис одновременно подхватили его.
– Ну и не страшно, попытайся вспомнить, а если не получится, подумаем вместе. А что с тобой произошло ты помнишь, солнышко? Как ты оказался в городе?
– Родители меня отдали.
– Отдали? – возмутился адвокат, – Кому и зачем?
– Меня и других. Когда люди приходят, они приносят с собой компот из дурящих трав. Взрослым он нравится. Люди попросили нас в обмен на него.
– А ты помнишь, где вы с родителями жили? Мы могли бы попробовать найти их.
— Нет, не нужно, пожалуйста. Только не к ним, – взмолился ребёнок, хватая Антона за горло футболки, – Лучше назад верните, но только не к ним, – мальчик почувствовал, что что-то было не так. Шульц заметил то, как он пытается покоситься на туго забинтованную руки, и, чтобы отвлечь, притянул к себе:
– Ну тихо, тихо, не надо, я понял. Не переживай. Ты сразу попал к тому человеку, который тебя сюда привёл? Ты жил у кого-то из людей раньше?
–Да, конечно, – оживился Заткнись, – Некоторые из них были добрые. Даже почти не страшные. А одна женщина научила меня читать.
– Отлично. А меня ты боишься?
Мальчик не ответил. Он оторвался от его груди и стыдливо посмотрел в пол. Глэдис одарила Антона своим испепеляющим взглядом. Он понял, что переборщил:
– Ну не важно, не переживай. Давай-ка лучше ещё раз подумаем над твоим именем. Есть какое-то, какое тебе нравится?