Мальчик упёрся лбом в его жилетку и протяжно застонал. «Поспи», – шепнул Антон, – «Нет, подожди, я дам тебе таблетку». Октай с трудом проглотил её, выдохнул и задремал.
– Ну и день у Вас сегодня. Добраться бы до дома и отдохнуть хорошенько.
– И не говори, – проворчал врач, – Отто, дружище, я тут подумал…
Адвокат хмыкнул и поднял бровь.
– Послушай, я почему-то редко благодарю тебя. Ты ужасно много для нас делаешь. Ты мне очень дорог, так что спасибо, дружище.
Отто посмотрел на него в стекло заднего вида и улыбнулся, – Пожалуйста. Ты превращаешься из Пиноккио в настоящего мальчика? Это солнышко на тебя хорошо влияет.
Антон вставил ключ в замок и только в этот момент осознал, что не закрыл дверь. К счастью, всё осталось так как, было, когда он выбегал из дома, успев захватить только куртку.
– Приглашаю Вас на ужин, господин фон Ланге.
– Ужины с тобой у меня всегда плохо заканчиваются.
– Ну, тогда это очень ранний завтрак. Что скажешь?
Часть 1. Глава 5: “В какую сторону воевать?”
“Surrounded and outnumbered,
60 to 1 the sword face the gun”
“В окружении и в меньшинстве,
Шестьдесят к одному, мечи к ружью””
Sabaton
Конь слушался Райдена беспрекословно, и у его попутчиков возникало ощущение, что всадник с животным стали единым организмом. Чего нельзя было сказать о молодой кобылке, которой управлял Антон. Она металась из строну в сторону, и Райдену приходилось почти всю дорогу две узды единственной здоровой рукой.
Они находились в пути уже около пяти часов, и за это время вони с врачом не сказали друг другу ни слова. Октай печально вздыхал и переводил взгляд с одного взрослого на другого. Эта напряжённая обстановка удручала мальчика. Ему было не столько обидно и грустно, сколько больно находиться в ней.
Первые три часа ребёнок трясся на спине лошади отца, но тот не обращал на него особого внимания, и когда Райден сжалился над ними, устроив привал, пересел на его серого коня. Антону он объяснил это заботой о хрупкой кобылке, которой было тяжело вести сразу двоих. Господин Шульц поднял брови, но не стал возражать.
Поездка пошла немного бодрее то ли от того, что лошади Антона стало полегче, то ли от того, что взошло солнце и мальчик, как птенчик, начал задавать вопрос за вопросом. Воин, не выражая никакого раздражения, отвечал на все, и, хотя врач не хотел признавать свой ревности, его задевало, что мальчику было намного приятнее находиться в компании неотёсанного болвана.
– Спроси-ка, зачем господин Воин носит с собой меч, раз он у нас такой миролюбивый, – Антон передразнил сдержанный и нравоучительный тон сёгуна, но презрительно сморщенный нос выдавал его враждебность.
– Запомните, даже если меч понадобится лишь единожды, носить с собой его нужно всегда, – всё также спокойно парировал Райден.
Едва он договорил, как передние копыта Дзина подвернулись, и он вместе с седоком упал на колени. Послышался шорох, и из кустов выпрыгнула группка разбойников. В состоянии шока Октай не мог даже пошевелиться, но поймал себя на мысли, что непроизвольно пересчитал их. Их банда вдвое превосходила количество путников.
Райден спрыгнул со спины коня и, сделав шаг вперёд, загородил собой отца и сына. Несколько минут он вёл переговоры, пытаясь убедить разбойников уйти прочь с дороги, но, но его усилия так и не дали плодов. Один из разбойников выхватил из-за пазухи короткий меч и занёс руку над серым конём – это стоило ему обеих рук. Следующий нападавший недосчитался головы. Оставшиеся окружили путников и сделали попытку напасть вместе, но Райден одним ударом выпустил кишки одному и рассёк бедро другому, не сразу заметив, что противник кончается. Подняв глаза, воин увидел, что последние силы бандитов обступили его спутников и намереваются скинуть их с лошадей.
И тут произошло то, чего Антон с сыном никак не ожидали: разбойники загорелись. Они по-поросячьи визжали, бегали кругами, падали вниз и катались по снегу. Октай услышал шипение, похожее на шкварчание отбивных на сковородке. Запах горелого мяса сводил его с ума и кружил голову.
Райден повернулся к спутникам, чтобы проверить, что всё обошлось. Вдруг он пошатнулся и ударился коленями о землю, едва успев выставить ладони вперёд. Раненая рука подкосилась, он завалился на бок и рухнул в снег.
Антон ещё не до конца осознал произошедшую меньше минуты назад бойню, но профессиональная интуиция позволила ему мгновенно оценить обстановку. Он без колебаний соскочил с лошади и бросился к проводнику, растянувшемуся посреди утопленного в крови поля.