– На выселках есть свободные дома для вас. Там никто не живёт теперь.
– Это не то ли место, где сложены трупы? – глядя прямо емц в глаза спросил Райден.
– Понимаете, они язычники, что с них взять. Не всех убили, некоторые покончили с собой.
– Язычники, не язычники, но чтобы всех похоронили. В течение дня. Согласно вашим традициям, иначе, – он дотронулся до пояса.
– Конечно, а как же иначе? Эм, есть ещё кое-что, – он протянул тяжеловесные красные ткани, обшитые золотом.
Переодеваться в местное Райден категорически отказался. Тем более в такое яркое и дорогое. Те уступки, на которые они с армией шли сознательно, были жестом ИХ доброй воли. Но хозяин здесь теперь он, а потому попытки заставить подчиняться пресекались на корню.
– Очень жаль. Но Вы должны, по крайней мере, взять в жёны осиротевшую дочь местного лорда. С Вашей стороны было бы крайне неразумно отказываться и от этой древней традиции. Так Вы могли бы породниться с…
Райден швырнул ему десяток монет и молча вышел из палатки.
Солдаты сидели у костра, и некоторые из них уже клевали носом. При виде командира они повскакивали, отдавая честь, но он сразу же махнул рукой: «Вольно!». Они нетерпеливо обступили его, ожидая рассказа. Он устало осмотрел всех с головы до ног, повёл плечами и улыбнулся. Ему снова протянули флягу, но на этот раз он отказался, сняв с ремешка на бедре свою и пустив её по кругу. Пока воины старались не отпить лишнего, чтобы досталось каждому, сёгун рассказал о необходимости взять в жёны дочь местного лорда. Фляга вернулась к нему и оказалось, что эти суровые тяжеловесные воины из чувства солидарности опустошили её меньше чем на половину.
– И ты это сделаешь, Рэй? – удивлённо спросил тот, который предложил ему поиграть в карты, и снял шлем, отбрасывая назад длинные каштановые волосы, – Это как-то мерзко, не думаешь?
Райден пожал плечам и вздохнул, – У нас есть кодекс. Мне приказали подчинить этих людей, и я выполню приказ. Мы воины и посвящаем свои жизни работе. Чего стоит в сравнении с жизнью свобода? – он отхлебнул из фляги, поморщился, за затем встряхнул её, – Однако, её мне жаль. Но сделать это придётся. Либо так, либо кровью и мечом.
Они как один направили на него уважительные и восхищённые взгляды. Длинноволосый воин недовольно хмыкнул и, скрестив руки на груди, отошёл в сторону. Кто-то открыл флягу и начал новый круг.
– Норико, Бии, Гин и вы, парни, не буду врать: впереди нас вряд ли ждёт что-то хорошее. Но это впереди. А сейчас, – он выдохнул и поднял взгляд к небу, – Сейчас отдохните, наберитесь сил. Завтра будет тяжёлый день. Вольно!
Вместо того чтобы разойтись, они выстроились в линию и склонились перед своим командиром. Райден кивнул и встал перед ними на колено. Поднявшись, они снова кивнули друг другу и отошли. Райден приказал разбить лагерь, поужинать и идти спать, оставив двух дежурных, которые должны были сменяться каждый час. Некоторые из солдат были настолько истощены дорогой и недавним парадом, что валились с ног сразу, не дожидаясь обеда. Воинам племени волка не нужно было ничего объяснять: он понимали иерархию и точно знали, чья сейчас очередь стоять на вахте. Никому не нужно было их кормить и облизывать, никому не нужно разжёвывать им приказ. Йо и второй всадник, снова надевший шлем разожгли костёр. Райден уселся рядом с огнём и быстро накарябал в дневнике:
«У местных терпеливость и рутина рабского мышления. Однако наше командование игнорирует нужды захваченных провинций, проявляя к народам нескрываемое отвращение. А между ними мои ребята. Мы должны справиться, не запятнать свою совесть и не ослушаться приказа. Я веду их по скользкой тропинке над пропастью. Местные уже винят нас во всех преступлениях, командование давит на нас и ждёт быстрых результатов. Если что-то пойдёт не так, попрекать будут именно армию.
Мне грустно смотреть в улыбающиеся лица солдат, так же, как и им, наверное, грустно смотреть в моё. Но я не зря ношу эти белые доспехи. Если через них и правда просвечивает душа, ни мои ребята, ни мятежный народ не увидят ничего кроме полной отдачи. Воины мне верят, и я в них не сомневаюсь. Если кому-то и придётся умереть здесь, то я искренне считаю: лучше бы мне быть первым и единственным.
Лёд встречи
рвёт сердца в клочья.
Он поднялся. Кто-то из солдат подбежал и протянул руку, но он встал сам и пожал её. Райден пожелал всем спокойной ночи и ушёл в ночь.
***
Неуклюже наклонившись вперёд на пороге, Райден зашёл в дом. Он чувствовал себя неуклюжим троллем в кукольном домике. Андо никогда не отличался высоким ростом, но среди местных жителей выглядел, словно гигант. Хрупкая девушка, сидевшая склонившись над тончайшей фарфоровой посудой. Она спряталась за маленьким столиком и вжалась в стену, как будто уже давно ждала его. Её лицо было таким же белым, как выставленный для захватчика сервиз, и только из-под тонких дорожек слёз проглядывал настоящий цвет её лица. Человек, полностью завёрнутый в металл, опустился и сел напротив неё. Жёсткие чёрные волосы были обрезаны неровно и ещё топорщились во все стороны, а красные губы дрожали. Она подняла на него полные ненависти глаза, не выдержала и зарыдала. Райден молча опустил голову на грудь и закусил губы.