— Нет!
— Ах ты гнусный стяжатель! Ещё хочешь денег? Арг-Хун-Грхы — Проревел боевой клич орк. Потянулся за боевой секирой, висевшей за спиной…
Столб огня ударил из-под ног орка, прожигая потолок и крышу таверны, огонь вырвался на простор и озарил всю округу светом. Глорин хотел щёлкнуть пальцем, но лишь открыл рот в удивление, уставился на Кхеля. Лицо мага крови исказила гримаса ярости, из глаз вырывались языки пламени, руки простёрты вперёд, а с одной из них обильно лилась кровь.
— Сушёные русалки… — выговорил гном
Тело орка, вернее, что от него осталось, упало на пол и разлетелось чёрным песком в стороны. Клубы дыма взмыли кверху, запах жжёного мяса ударил в ноздри. Орки взвыли, схватились за оружие, закричали боевые кличи и ринулись в атаку.
В руке Глорина возник голубой молот, засверкал голубым, и рука Глорина направила его в ближайшего орка. Раздался хруст, не иначе сломалась грудная клетка, а вместе с ней и большая часть рёбер, орк отлетел с проломленной грудью, изо рта у него побежала кровь.
Эльза применила мощь Диадемы жизни из деревянного пола, навстречу оркам ударили острые шипы длиною в два ярда. Первого орка проткнули сразу четыре, пронзив грудь живот и пах. Задело и тех, кто стоял за ним, одному сильно расцарапало плечо, орк схватился за рану. Второму насквозь проткнуло ногу, орк истерично взвизгнул и попытался высвободиться, но шипы находились под таким углом, что без посторонней помощи освободиться не выйдет. Третьему шип угодил в голову и вышел со стороны затылка, по полу покатился окровавленный глаз. Орк обмяк и повис на смертоносном побеге, шип согнулся, но выдержал. Раздался звон падающего на пол оружия. Кровь забрызгала всех, кто стоял рядом. Сдавленные крики доносились отовсюду. В воздухе пахло смертью, страхом и жжёной плотью.
С рук Кхеля взлетели сразу три огненных ястреба, разлетелись в стороны, выбирая цели. Раздались отчаянные вопли, орки горели заживо, бегали по таверне, катались по полу.
До оставшихся орков начало доходить, что бой складывается не в их пользу, они попытались бежать. Молот Глорина полетел в первого из них, размозжив голову и вылетев с противоположной стороны. Ударили шипы, теперь сверху, пронзив головы ещё двоим оркам. Столб огня накрыл оставшихся, охваченные пламенем орки беспорядочно забегали, расталкивая друг друга.
Бой был окончен. Таверна ещё минуту назад вполне сносная перестала существовать, потолочные балки горели и потрескивали от жара. Молот Глорина проделал в стенах пару дополнительных выходов. Те брёвна, из которых выскочили шипы иссохли и растрескались.
В центре всего этого хаоса стоял хозяин таверны с опущенными руками, в которых сжимал грязный окровавленный фартук своего официанта.
В углу поставил на стол кружку с пивом Фрид. Эльза оглядела таверну и с грустью выдохнула:
— Сегодня я без ванны, опять…
— Эм, хозяин мы, значит, извиняемся. А на восстановление таверны денежка здеся, — Глорин указал на десять золотых лежавших на их столике, так любезно предоставленные командиром орков.
— Мы пойдём!
Гном махнул за спину хозяина таверны на дыру в стене, прежний вход оказался завален трупами и горел огнём.
В восьми лигах от столицы Нар-Анкар. Родовой замок Велингора Кровожадного — Вечный покой
— Выдвигаемся! — приказал вампир
Шесть приближенных вампиров Велингора обернулись и, хлопнув крыльями, взмыли ввысь. С запада, над самой линией горизонта разгоралась кроваво-красная луна — старшая сестра Солма. На востоке бледно-серая, светила осколком полумесяца — младшая сестра Вилма. Легенда гласила — Тёмный повелитель украл обоих сестёр у их великого отца — Гетратоникса и поселил у себя дома, радуя себя и всех ночных тварей Хольстероса. Шесть точек закружили в небе, освещённые обоими сёстрами, кроваво-красный и мертвенно-белый делали вампиров ещё более зловещими.
Корса медлила, её всё больше раздражал новообращённый ангел, от него так и тянуло звериной жаждой, Корса поморщилась.
— Внучка, ты обещала! — раздражённо бросил Велингор
— Уже взлетают, — обречённо ответила Корса
Она обратилась и полетела к кружившим в небе вампирам, Велингор посмотрел на Михаэля.
Михаэля сводила с ума жажда, на свежем воздухе и под светом двух лун её зов усилился, он жаждал обернуться и бежать. Бежать неважно куда, лишь бы, найти кровь, хоть каплю, хоть просто прикоснуться клыками к тёплой мягкой, а главное, живой плоти. Но чужая воля пронизывала его затылок словно длинный, толстый гвоздь, не давая ему сорваться с места, управляя и направляя. Михаэль не мог ослушаться, не мог перечить, не мог возражать воле обратившего его Велингора.