Междумирье
— Святые русалки, как больно! — взревел Створв словно медведь во время гона.
— Нужно остановиться на привал и осмотреть раны! — озвучил очевидную вещь Худ.
Габриэль сошёл с тропы и направился к небольшому островку из скрюченных мелких деревьев.
— Эй, с тропы нельзя уходить! Это знает каждый пацан, — взволнованно выкрикнул ему вслед Хранитель веры.
— Мне можно, — кинул им через плечо воин Тьмы.
Они остановились и наблюдали за Габриэлем, который рубил деревья и сооружал костёр. Вскоре серость междумирья осветили языки пламени и первым к костру, двинулся Роланд. Худу и Створву ничего не оставалось, как последовать за ним.
— Дело плохо апостол Створв, вам нужны лекари, а нужных свитков у нас нет… — вынес вердикт Хранитель веры.
Угли в костре потрескивали, тени играли в догонялки, а Худ достал нехитрый припас в виде вяленого куска мяса и, нарезав его, предлагал по очереди спутникам.
— И когда ты только успел прихватить мясо? — удивился Роланд, но отказываться не стал и начал жевать, сильно стискивая челюсти.
— Да в селение захватил, когда людишек оповещал о нежити, — безразлично ответил Худ
— А-а-а, — снова взревел Створв, весь дёрнулся и ногой залез в костёр, ввысь взметнулись искры, апостол же не обратил на это внимания.
— А у тебя нет никакого средства Пип или кто ты на самом деле? — уставился на Габриэля Худ.
— Я не Пип, — воин Тьмы не стал ничего объяснять, — Средств нет.
— А вот у меня есть! — знакомым, серым и бесцветным голосом проговорила Тьма за спиной Габриэля.
Фигура в капюшоне присела к костру, и тени закружились в хороводе.
— Я говорил, не стоит уходить с тропы! — Худ потянулся было к оружию
— О, младший инквизитор, боюсь я вам не по зубам, я пришла помочь, если вы согласитесь меня принять! — промурлыкала Тьма
— Мы служим Свету! — взревел Створв, который видел больше остальных, — И более никому!
— Почему? — с деланной наивностью проговорила Тьма
— Мы сыны Света и Порядка, а Тьме не место в наших сердцах! — пафосно ответил Створв.
— Да? — удивилась Тьма, — А я думала, что все люди рождаются с Тьмой и Светом в сердце.
— Только не мы! — дребезжащим голосом выкрикнул Створв
— Вы просто плохо осведомлены, насчёт Тьмы. Что будет, если день не будет сменяться ночью? Что станет с посевами и деревьями? Они умрут, а за ними последуют и все животные, а затем придёт и ваш черёд.
— Не убедила! — хмуро отрезал Роланд
— Да? А ты знаешь, что именно ночью всё живое растёт и развивается? Что воздух, которым вы дышите, возникает именно ночью? Именно ночью вы обретаете силы, все ваши мысли приходят в порядок во время сна. И всё это связано с Тьмой!
Габриэль не вмешивался в спор, не его это дело, он наблюдал за тенью, что шла к ним держа в руке то ли копьё, то ли слишком прямую палку. Тень приближалась, на конце древка развивалась тьма, словно знамя, развевающееся на ветру. Тень обошла костёр и встала слева от Габриэля, словно знаменосец. Створв и его соратники всё спорили с Тьмой. Они то ли не обратили внимание на странную тень, то ли не видели её.
Воин Тьмы увидел ещё фигуры, такие же тёмные, как и знаменосец, они беспорядочно шли со всех сторон. Тёмные фигуры колыхались словно на ветру, очертания их казались нечёткими от них то и дело клубились сполохи тьмы.
— Всем известно, что ночь время тёмных тварей и таких же тёмных дел. Именно ночью на охоту выходят вампиры и превращаются в чудовищ оборотни. Ночью воры проделывают свои делишки и убийцы льют кровь, ночью приносят в жертву детей, питая всяких мерзких полубожков в захолустных мирках, до которых ещё не успел дотянуться Протекторат. — достойно ответил Тьме Роланд
— Давай по порядку! — ответила Тьма и в её голосе прорезались торжествующие нотки, — Вампиры — это воплощение Смерти, оборотни, напротив, Жизни. Оборотни были созданы чуть позже вампиров и стали их злейшими врагами. Оборотни естественные истребители вампиров и их кошмар, поначалу вампиры боялись оборотней больше солнца, потому что смерть от укуса оборотня долгая и мучительная и от него нет противоядия.
— Я об этом не знал, но всё равно ты меня не убедила! — нахмурился Роланд
Створв переводил взгляд с Тьмы то на младшего инквизитора, то на Хранителя веры. Лицо апостола покрылось потом, дыхание стало частым, прерывистым, грудная клетка отрывисто вздымалась, слишком часто для человека такой массы, как Створв, да и вообще для любого человека. Габриэль смотрел на него и понимал, ему осталось недолго и он превратится в создание некрополиса, в безмозглого зомби, причём самого низкого пошиба. Незавидная участь, нужно сказать.