Как-то на дороге он встретил бродягу - тот угостил его из фляги мате сомнительного происхождения, а также, вспомнив, что когда-то был парикмахером, подстриг Эрнесто волосы. «Свою стрижку ежиком я продемонстрировал как трофей, когда подъехал к дому Агиларов, чтобы увидеться с моей сестрой Аной Марией».
Сестра отправилась вместе с ним любоваться красивым водопадом в Лос-Чорриллос. («Там я узнал первый закон горных восхождений: подниматься легче, чем спускаться».) В очередной раз, как он делал это с самого детства, он решил поиграть со смертью, и к ужасу друзей, нырнул с обрыва в озерцо глубиной не более двух футов.
29 января он двинулся дальше, направляясь в лепрозорий города Чанар, расположенного невдалеке от Кордовы. Там работал Альберто, старший из братьев Гранадо. Во время посещения лепрозория будущему доктору пришлось вместе с дипломированным коллегой иметь дело с очень молодой и хорошенькой пациенткой, которая была больна проказой, но отказывалась смириться с диагнозом. Гранадо прикасался горячими и холодными предметами к лишенным чувствительности местам ее спины, но больная могла лишь догадываться, что он делал. Внезапно он воткнул в спину пациентки огромную иглу для инъекций; она не реагировала. Эрнесто пришел в ярость, обозвал Альберто равнодушным и бесчувственным человеком и несколько дней был зол на своего друга. Гранадо пытался объяснить, что это был единственный способ подтвердить диагноз. Эрнесто, казалось, был глубоко задет вызовом десяти заповедям, которые он сам составил: оскорбление достоинства есть непростительный грех. Резкость простительна, а обман — нет.
Через несколько дней Эриесто Гевара продолжил свою поездку. Бродяга, вместе с которым он ночевал в трубе, спросил: «Ты что, действительно тратишь столько сил впустую?»
Молодой Гевара записал в дневнике своего путешествия: «Я понимаю, что нечто, прораставшее во мне в течение некоторого времени, созрело о суматохе городской жизни, и это была ненависть к цивилизации, несуразным образам людей, которые, как сумасшедшие, мечутся, подгоняемые ударами этого ужасного шума».
На дороге он встретился с мотоциклистом, обладателем настоящего мотоцикла, новехонького «Харлей-Дэвидсон», который предложил нашему путешественнику взять его на буксир и подвезти со скоростью пятьдесят-шестьдесят миль в час. Но Эрнесто к тому времени уже знал, что ехать на его машине быстрее двадцати пяти миль очень опасно, и отказался. На следующий день, въезжая в город, он снова увидел этого мотоциклиста — на сей раз мертвого; тот погиб в результате несчастного случая.
В пути Эрнесто не только изучал медицину. Он учился писать. На страницах его дневника начали появляться метафоры; описания стали гораздо ярче, размышления «отшельника» перемежались с тщательно проработанными деталями пейзажа.
Наконец он добрался до Мендосы, где тетя Маруха не узнала его под слоем грязи. Но, поняи в конце концов, что «это» на самом деле ее племянник, они накормила Эрнесто до отвала, постирала его одежду и набила рюкзак булочками. После этого он через Сан-Луис вернулся в Буэнос-Айрес, завершив маршрут протяженностью более 2800 миль.
В октябре 1950 года на свадьбе в доме Гонсалсса Агилара в Кордове Эрнесто встретился с молодой девушкой Марией дель Кармен Феррейра по прозвищу Чичина. «Это была юношеская любовь с первого взгляда», — рассказывал его друг Хосе Гонсалеc: Чичина была миловидным подростком с большими глазами, густыми длинными волосами, которые, рассыпаясь, скрывали ее лицо, и множеством поклонников.
Их бурный роман, однако, имел свои проблемы. Эрнесто был Молодым человеком из буржуазного семейства, находившегося в полосе неудач, тогда как семья Чичины относилась к старой олигархии Кордовы. Ее родители владели Малагеньей, поместьем с двумя огромными теннисными кортами, лугом для игры в поло, арабскими скакунами и собственной церковью. Рабочие жили о отдалении от хозяйского дома.
Эрнесто явился туда в рубашке без рукавов и без галстука, и родители Чичины, обнаружив, что отношения между этим молодым человеком и их дочерью весьма серьезны, были не очень обрадованы. «Они смеялись над его вечной нейлоновой рубашкой, которую он стирал прямо на себе в ванне, их удивляло его невнимание к формальному этикету и его запущенный вид, которого я в те глупые молодые годы немного стыдился. Но они внимательно слушали его, когда он говорил о литературе, истории или философии или рассказывал о своих путешествиях», — вспоминал Гонсалес Агилар. Долорес Мояно, двоюродная сестра Чичины, охарактеризовала их роман четко и кратко: «Эрнесто влюбился В принцессу: это было удивительно и неожиданно. Она олицетворяла все то, что он презирал в обществе, как, впрочем, и он для неё. Невозможные отношения... То,. что Эрнесто не обращает никакого внимания на свою одежду, но стремился дать понять, что он находится выше моды, было лдной из любимых тем разговора у наших друзей.
Нужно представлять себе образ мыслей провинциальной олигархии, для того чтобы оценить, насколько удивительную фигуру являл собой Эрнесто». Родственников Чичины, упакованных в английские свитеры, кожаные ботинки и шелковые галстуки, конечно, не мог не смутить нейлоновый «еженедельник» Эрнесто, но стиль Гевары смог превозмочь все. Поэтому когда Эрнесто прибыл на прием, он не выглядел обеспокоенным своей бедностью, не казался задетым богатством остальных присутствующих, а был уравновешен и приятен в обращении. Расстояние, разделявшее влюбленных, помогло им, как ни странно, избежать разногласий, и их отношения расцвели. Одно временно крепла дружба Эрнесто с Титой Инфанте, которая стала его интеллектуальным компаньоном.
В конце 1950 года Эрнесто овладело новое безумие. Вместе со своим другом Карлосом Фигероа он по дешевке приобрел на какой-то обувной фабрике бракованные ботинки, потратив все имевшиеся у обоих деньги. Часть обуви они подобрали по парам и продали с небольшой прибылью, а с оставшейся отправились по городу, разыскивая слепых. Тогда разошлась злая сплетня, утверждавшая, что после того как друзьям удастся наполнить обувные ящики в самом дальнем углу ада, Эрнесто будет до конца жизни донашивать то, что не удалось пристроить.
В поисках хоть каких-нибудь денег Эрнесто в конце 1950 года получил разрешение работать фельдшером на аргентинских торговых судах. В феврале он начал плавать на грузовых судах и нефтеналивных танкерах. В море, во время плавания от порта к порту, где откачивали и заливали нефть, у него было достаточно времени для занятий.
Его отношения с Чичиной ограничивались краткими визитами и перепиской. Он сделал ей предложение и собирался провести медовый месяц в путешествии по Америке в передвижном домике-трейлере. Родители воспротивились, да и сама Чичина оказалась не в восторге от этой идеи. Затем последовали недоразумения, связанные с политикой: Эрнесто и его друга Гонсалеса Агилара обвинили в принадлежности к коммунистической партии, хотя в то время молодой Гевара был еще очень далек от марксизма и пребывал в основном под влиянием Ганди. (Одной из его любимых книг было «Открытие Индии» индийского премьер-министра Джавахарлала Неру.)
Покинув торговый флот, Эрнесто начал работать с Сальвадором Писани, известным врачом, специалистом в области аллергий, который прежде лечил самого Эрнесто. Помимо этого, он вместе с тем же Карлосом Фигероа разработал формулу нового инсектицида, но на этом новое предприятие и закончилось. (Не унаследовал ли он от отца стремления к тем самым рискованным авантюрам в бизнесе, которые у Эрнесто - старшего обычно заканчивались крахом?)
В октябре Эрнесто в очередной раз навестил семейство Гранадо в Кордове. Помогая Альберто ремонтировать его мотоцикл «Ла Подероса[1] II», Эрнесто внезапно сказал:
«- Почему бы нам не поехать в Северную Америку?
- Как?
- На «Подеросе», конечно».
По словам самого Гранадо, идею высказал его младший брат Томас; он же предположил, что Гевара достаточно сумасшедший для того, чтобы поддержать ее. Сам Гранадо утверждал, что Эрнесто, собиравшийся навестить в Кордове Чичину, «принялся плясать вокруг и вопить, что мы должны заключить нерушимый договор о том, что будем путешествовать вместе.
Обе версии сходятся в том, что Альберто не был удовлетворен своей работой, а Эрнесто к тому времени только что освободился от очередной работы да вдобавок был утомлен учебой, практикой в больницах, экзаменами...