Сам Баррьентос оказался вторым. Он погиб 29 апреля 1969 года, через полтора с небольшим года после того, как утвердил приказ о казни Че. Вертолет, в котором он находился, внезапно загорелся и рухнул на землю около города Арке. Причины этого несчастного случая так и не были выяснены. Ходили слухи, что в то время был близок к краху его бывший соратник генерал Альфредо Овандо, так как Баррьентос планировал дворцовый переворот, который должен был избавить его от внутренней и внешней оппозиции. Зато совершенно достоверно известно, что сам Овандо, попавший как преемник Баррьентоса на некоторое время в президентский дворец, был вскоре выселен из него в результате военного переворота, устроенного другим генералом, Рохелио Мирандой.
Хорхе Гальярдо, писатель, тесно связанный с высшими военными чинами, участвовавшими спустя несколько лет после гибели Че и его товарищей в прогрессивном перевороте Хуана Хосе Торреса, заметил как-то, что “через три года после гибели Че сложилось народное суеверие, согласно которому он заберет за собой в могилу всех, кто был причастен к его смерти”. Двое кубинских историков, совершивших путешествие по южной части Боливии, где действовали партизаны Че, отмечали:
“Среди боливийских военных и их родственников получило обращение “цепное” письмо[24], связанное с этим суеверием. В нем говорилось, что смерть Баррьентоса явилась божественной карой и что всех виновных в убийстве Че ждет жестокая участь. Для спасения, говорилось в письме, они должны трижды прочесть “Отче наш” и трижды “Аве, Мария”. Письмо нужно было переписать девять раз и разослать девяти людям”.
То ли виновники недостаточно старательно переписывали и рассылали письмо, то ли последовавшие события произошли на самом деле случайно, но, так или иначе, вскоре после смерти Баррьентоса новая религия получила подкрепление в виде еще одного несчастья. 10 октября 1970 года, на следующий день после третьей годовщины смерти Че, лейтенант Уэрта, командовавший солдатами, взявшими Че в плен, погиб в результате автомобильной катастрофы.
Следующим звеном в этой цепи стало убийство подполковника Селича, одного из тех немногих достаточно высокопоставленных военных, которые разговаривали с Че в школе Ла-Игуэры; Селич пытался унизить пленного врага. Позднее, во время диктатуры Уго Бансера, он стал министром внутренних дел и был в начале семидесятых годов во время “серии допросов” избит до смерти агентами военной разведки, поймавшими его во время подготовки еще одного из множества тех переворотов, которые составляют боливийскую историю.
В апреле 1971 года полковник Роберто Кинтанилья, бывший в 1967 году руководителем разведки в Министерстве внутренних дел и присутствовавший при ампутации кистей рук, которого несколько лет спустя пытался убить Инти Передо, был казнен в Гамбурге Моникой Эарит, членом Национально-освободительной армии. Выдав себя за немецкую гражданку, желавшую получить визу, Моника вошла в боливийское консульство, попросила о встрече с полковником Кинтанильей, дважды выстрелила ему в грудь и спокойно ушла.
“Проклятие” Че не всегда несло смерть тем военным, которые принимали участие в антипартизанских действиях. Порой оно проявлялось и в других формах. Феликс Родригес, агент ЦРУ, опознавший, Че и сфотографировавший его дневник, вернувшись в Майами, начал страдать от астмы. Следует учесть, что в большинстве случаев астма проявляется с детских лет, а он прежде и понятия не имел, что это такое. “Когда я вернулся в Майами... со мной приключился приступ астмы. Я проделал всевозможные обследования на аллергию, и ни одна из проб не была положительной. Медики пришли к выводу, что у моей астмы или какие-то психологические причины, или же это проклятие Че, поскольку приступы случались у меня и при сухой, и при влажной погоде, в холод и в жару”.
Майор Хуан Айороа, командовавший рейнджерами, участвовавшими в последних стадиях кампании против Че, в его захвате и убийстве, в конце сентября 1972 года был выслан из страны правительством Бансера.
Генерал Хуан Хосе Торрес, бывший начальником Генерального штаба вооруженных сил во время действий Че в Боливии и поставивший вторую подпись на приказе о казни, спустя несколько лет сам пришел к власти в стране, но был свергнут в результате военного переворота. Он был убит в Буэнос-Айресе 12 февраля 1976 года тремя выстрелами в голову участником крайне правой группы “Трипл-А”.
Еще через два месяца пришел черед генерала Хоакина Сентено Анайи, который, будучи командиром 8-й дивизии, передал приказ о казни Че своим подчиненным. Он стал послом Боливии во Франции и в мае 1976 года в Париже был застрелен. Ответственность за его смерть взяла на себя организация, назвавшаяся Интернационалистской бригадой Че Гевары, о которой никто не слышал ни до, ни после этого события. Сентено был убит тремя выстрелами в упор из пистолета калибра 7,65 прямо перед дверью посольства. Ему предъявили публичное обвинение в том, что он предоставлял укрытие в Боливии старым нацистам, таким, как Клаус Барбье.
Гари Прадо Сальмон, армейский капитан, взявший Че в плен, получил тяжелое ранение в начале 1981 года в бою с фашистской группой, захватившей нефтяное месторождение в Санта-Крусе. У него были пробиты оба легких, а также поврежден позвоночник, в результате чего он остался парализованным. Что удивительно, его поразил случайный выстрел одного из его собственных людей, чье имя так и не удалось узнать.
Через двадцать лет после описанных ранее событий бывший министр внутренних дел Антонио Аргедас получил восемь лет тюрьмы в Боливии за похищение торговца; из предыдущей главы можно заметить, что это была далеко не первая из его неприятностей.
О судьбе главного сержанта Марио Терана известно очень немного. Правда, из отрывочных газетных сообщений следует, что он привык шляться пьяным по улицам Кочабамбы, что Че часто является ему в кошмарах и что, как и сержанту Бернардино Уанке, ему часто приходится прибегать к услугам психиатров.
59. Образы и призраки.
Аргентинский поэт Пако Урондо, погибший несколько лет спустя от рук военной хунты уже своей собственной страны, узнав о смерти Че, написал:
"Всю неделю будет непрерывно идти дождь, и неверующие или лишенные суеверия будут считать, что это всего лишь совпадение, что происходящее просто случайно, хотя и несколько необычно. С каждым разом друзья приходят все сильнее промокшими, а теперь эта мрачная погода будет длиться больше, чем когда-либо. Но на сей раз не будут гадать насчет Буэнос-Айреса; люди не станут разговаривать об унынии и бедствиях, что терзают их, - нет, нет, даже его обитатели - на сей раз они станут гадать о чем-то ином, где нет мира, а одна лишь тишина".
Селия, четвертая дочь Че, родилась в 1963 году, в предпоследний год работы ее отца министром промышленности Кубы; за полтора года до того, как он уехал в Конго, и может составить представление об отце только через воспоминания других людей. Она много раз пыталась прочесть боливийский дневник, но так и не смогла заставить себя сделать это.
Фидель Кастро говорит, что в последние годы ему часто случается видеть Че во сне. Он признался итальянскому журналисту Джанни Мине, что Че говорит с ним и "рассказывает мне о многом".
Ана Мария, сестра Че, в начале семидесятых сказала испанскому журналисту: "Время от времени я чувствую, что кто-то смотрит на меня, но и не только на меня, как будто я могла бы . каким-то образом стать им, и я ощущаю, что я будто бы не одна, и не знаю, что делать. Я должна научиться жить с этим".
24
Цепное письмо (аналог в русской традиции — святое письмо) — письмо (обыкн. религиозно-мистического содержания), рассылаемое по нескольким адресам с тем, чтобы получатель разослал его другим адресатам.