Но на этот раз князь Геворг нашел в нем большую перемену. Абас не только принял предложение князя примириться с братом, но сказал, что готов дать князю свои войска.
— Меня устыдили твои победы, — признался он откровенно. — Когда я узнал, что ты напал на Бешира в Урцадзоре с двадцатью воинами, что ты разбил его полки у крепости Гех, я поклялся присоединиться к тебе. Здесь, в Еразгаворсе, у меня есть постоянное войско, веди его куда хочешь. А государю я протяну руку и приму его здесь с подобающими почестями. Дело только за ним: захочет ли он выехать из Севана или нет, — добавил Абас.
— Если он узнает, что ты протягиваешь ему руку примирения, он охотно вернется в столицу.
— Да, я решил помириться с ним. Я простил ему все его слабости, столь непростительные царю. Я простил, но боюсь, что он будет упорствовать в своем нежелании вернуться в Еразгаворс. Я всем сердцем хочу видеть его снова на престоле… так же, как несчастную царицу, которую надо утешить…
Марзпетуни удивился, почувствовав в словах Абаса теплоту и нежность. Что с ним случилось? Раскаялся ли он в том, что поссорился с братом, или память о собственной измене терзала его сердце?
— Я поеду к царю и попрошу вернуться в столицу от своего и твоего имени, — сказал Марзпетуни. — Надеюсь, что он не откажет в нашей просьбе.
— И я поеду вместе с тобой, — сказал Абас.
— Ты, великий князь? — спросил удивленный князь Геворг.
— Тебе кажется странным это желание?
— Не странным, а очень естественным, только я не знаю… так неожиданно…
— Что именно?
— Смягчилось твое сердце, которое мне казалось неумолимым.
— Князь, родного брата трудно забыть.
— Скажу больше: невозможно забыть.
— Царь прислал мне собственноручное послание… — прервал его Абас, грустно опустив глаза.
— Послание? — удивился князь.
— Печальное послание. Оно меня очень опечалило.
— Что он пишет? Почему его письмо опечалило тебя? — быстро спросил князь.
— Он болен.
— Болен? Чем?
— Он был ранен в бою на озере.
— Я этого не знал, — сказал встревоженно князь.
— Да, был ранен отравленной стрелой. Говорят, лекарь потерял уже надежду.
— О, это ужасное несчастье! — воскликнул князь. — Нельзя оставлять его на Севане. Поспешим привезти его сюда.
— Мы завтра же можем отправиться.
— Не разрешишь ли мне прочесть послание царя? — нерешительно спросил князь.
— Ты верный друг царской семьи, у нас от тебя нет тайн, — твердо ответил Абас. — Вот оно, прочти!
Сказав это, он подошел к ларцу и, вынув оттуда свиток, передал его Марзпетуни.
Послание гласило следующее:
«От армянского злосчастного царя Ашота его любимому брату, царевичу Абасу привет!
Десница божья, любимый брат, коснулась меня. За совершенные мной преступления бог жестоко меня покарал. Я видел разорение своей страны, видел, как отвернулись от меня мои близкие, видел, как потускнел блеск моей короны.
Заслужил ли я все это, не знаю. Я знаю только, что провидение не делает ничего несправедливого. Я преклоняюсь перед его святой волей и благословляю за милость, которую оно мне ниспослало: это твердая надежда, что я скоро расстанусь с миром и перестану страдать. В бою с Беширом я искал смерти, но получил только рану. Эта рана будет долго меня мучить и, напоминая о совершенных грехах, терзать не только мое тело, но и душу. Конечно, на все воля божья, и я благословляю ее. Но так как мой лекарь уже потерял надежду и предвидит мою близкую кончину, тороплюсь обратиться к тебе, мой любимый брат, и просить, чтобы ты поспешил принести мне поцелуй примирения. Я решил умереть на Севане. Мое тело вы повезете в Багаран, чтобы похоронить в усыпальнице наших предков, но душу свою я должен отдать здесь, на месте своего покаяния. Такова моя воля. Итак, выслушай мою последнюю просьбу и выполни ее.