Эти мысли взволновали царя. Он готов был на любую жертву, чтобы освободить своего любимца от клятвы. Но как это сделать? Единственным выходом было нарушить соглашение, заключенное с востиканом, но на это он не мог пойти.
Князь Геворг вывел его из затруднения.
— Мы не можем нарушить нашей дружбы с Нсыром, но мы вправе требовать от него возврата похищенного имущества, — сказал он царю. — Захват патриарших покоев не только грабеж, но и святотатство. Ничего подобного не позволяли себе ни персидские марзпаны[26], ни востиканы, бывшие до Нсыра. Если мы не мстим за это оскорбление, то вправе потребовать обратно хотя бы церковное имущество. Я готов поехать в Васпуракан и уговорить католикоса, чтобы он вернулся сюда и как глава церкви потребовал назад патриаршие покои. Его святейшество может не бояться сейчас востикана — мы сильны. Если востикан исполнит его требование, католикос вновь вступит в свой престольный город, а если нет, мы добудем мечом то, что принадлежит нам по праву. Ни один уважающий себя народ не согласится заключить соглашение с соседом, который попирает его священные права.
Государь нашел доводы князя разумными. Князь Геворг считал нужным заключить союз с Гагиком Арцруни, чтобы в случае войны он присоединился к араратскому царю. Князь попросил грамоту от Ашота, дабы явиться к Гагику в качестве царского представителя. Царь дал ему написанную собственноручно грамоту.
Через несколько дней князь Марзпетуни с телохранителями выехал из Ширака и направился в Васпуракан. Но не успел он достичь границы, как до него дошла весть о смерти католикоса Иоанна в Дзорском монастыре.
Весть эта очень огорчила князя: смерть католикоса могла быть чревата неприятными последствиями. Во-первых, это разрушало планы князя Геворга относительно взятия Двина и изгнания арабов. Во-вторых, патриаршие покои и церковные поместья оставались по-прежнему во власти Нсыра, и многочисленные монастыри и духовная братия лишались доходов. В-третьих, сам князь терял возможность освободиться от своей клятвы и возвратиться в лоно семьи. В-четвертых, патриарший престол закреплялся за Васпураканом. Из-за этого могли возникнуть долгие распри и смуты, могли образоваться новые патриаршие престолы, которые ослабили бы церковное владычество, и без того находившееся в упадке.
Но все же князь поспешил в Дзорский монастырь, чтоб присутствовать при погребении католикоса.
Вместе с многочисленным населением Васпуракана здесь собралась вся духовная братия монастырей и старейшие епископы. Здесь был и царь Гагик со свитой и придворной знатью. Князь Марзпетуни явился в Дзорский монастырь как представитель Араратского царства, и царь Гагик принял его с достойными почестями. После того как тело католикоса было погребено в монастырском склепе, царь Гагик пригласил Марзпетуни в свою столицу Ван.
Здесь князь оставался некоторое время и, живя в царском дворце, благодаря своему уму и благородству стал любимцем не только царя, но и всего двора. Результатом этого было то, что царь Гагик принял предложение царя Ашота и заключил с ним союз, написав грамоту и скрепив ее своей подписью и печатью.
В это время духовная братия была занята вопросом избрания нового католикоса, и между несколькими крупными монастырями, как и предвидел Марзпетуни, начались споры.
В северных областях Армении духовенство хотело, чтобы патриарх был избран из местных епископов и пребывал в Востане. Между тем южные области выражали желание, чтобы он был из монахов Васпуракана и жил в Дзорском монастыре, там, где скончался прежний католикос. В этом споре приняли участие и союзные князья. Начались раздоры.
Князь Марзпетуни хорошо понимал, что эта смута может нанести вред вновь заключенному союзу, тем более что к сторонникам «южного» патриарха уже присоединились родственники царя Гагика. Он обратился с письмом к царю и, сообщив ему о грядущих опасностях, посоветовал исполнить желание васпураканцев, дабы польстить самолюбию царя Гагика. Тогда царские дома Арцруни и Багратуни сблизились бы теснее, а эта дружба принесла бы пользу в будущем и престолу и родине.
Такое же послание он направил царскому брату Абасу, прося его склонить царя к этому решению.
Ответ пришел немедленно. Царь и Абас предоставляли ему право разрешить этот вопрос по собственному усмотрению.