Очень живо представил я ученый совет нашего института.
Я, младший научный сотрудник Тимофей Лужин, делаю сообщение. Собаки пропавшие, растерзанная корова, несчастный сивуч, наколка на спине Верпа Ивановича…
Эффект, понятно, ошеломляющий.
Кто первый прервет молчание?
Я не сомневался — кто. Конечно, Олег Бичевский.
«Ясно… — скажет он и подозрительно поведет носом. — Кое-что о Краббене и я слышал. Кое-что даже читал. В популярных изданиях. Скажем, «Химия и жизнь», хороший журнал… — И, уже не глядя на меня, переведет взгляд на доктора Хлудова: — Павел Владимирович, может, все же поговорим о снаряжении? Я новую палатку просил, а мне подкидывают б/у, сплошные обноски».
«Правда, Тимофей, — вмешается и хам Гусев. — У нас тут дел по уши, а ты лезешь со своим Краббеном».
Хуже всех, впрочем, поведет себя Рита Шляпкина.
Рита — палеонтолог. Все древнее — это по ее части. И человек она, не в пример Гусеву, воспитанный. Она не хихикнет, не сошлется на популярные издания. Она вежливо заметит:
«Тимофей Николаевич, а кроме ваших записей, у вас еще что-нибудь есть? Ну, скажем, рисунки? Или фотографии?»
«Рисунок есть, но плохонький. Я камеру с собой не брал. Мы ведь думали, к пяти вернемся».
«А свидетели? Кто-то же с вами был в кальдере?»
Тут все, конечно, насторожатся. Гусев изобразит особое внимание. Они же знают, что я отвечу.
«Да был. Полевой рабочий. Имя у него странное — Верп».
«А-а-а, дядя Якорь! — нагло хохотнет Гусев. — Богодул с техническим именем! Он как там? Не бросил пить?»
«Тимофей Николаевич, — снова вмешается в разговор настырная и вежливая Рита Шляпкина. — Вот скажите. Вы этого Краббена видели в упор, чуть ли не в трех метрах от себя, даже, говорите, в пасть ему заглянули. Это редкий случай. Мне, как палеонтологу, интересно… — Тут она переведет дыхание и коротко добьет меня: — Вот эта самая пасть вашего Краббена, в которую вам удалось заглянуть… Считается, что нёбо у плезиозавров было сильно видоизменено, оба птеригоида встречались друг с другом под базисфеноидом, расходились, оставляя небольшую интерптеригоидную впадину, а затем снова сходились. Вы можете это подтвердить?.. Ах да, этот ваш Краббен ревел, пускал слюну… Тогда, может быть, вы внесете некоторую ясность в вопрос с ластами? Считается, что у плезиозавров они были очень длинные, так как при значительной гиперфалангии у этих существ никогда не бывало гипердактилии… Ах да, условия наблюдений не совсем нормальные… Понимаю…»
Нет, лучше не выставлять себя на посмешище, лучше помалкивать. Верить и помалкивать. Помалкивать и, конечно, ждать.
Я глянул вниз и увидел под собой дымок над домиком Агафона.
Потом мы увидели и самого Агафона — сирота суетливо спешил к посадочной площадке.
— Слышь, начальник, — обрадованно шепнул Сказкин, — а ведь Краббену, считай, повезло.
— С чего вдруг?
— Да узнай Агафоша, что Краббен поселился по соседству, он бы нашел способ добыть небольшую глубинную бомбу, он бы втихомолку глушанул этого зверя. Доказывай потом!
Я сплюнул. Юмор Сказкина мне не понравился. Я мрачно предупредил:
— За фалом пойдешь сам. Фал казенный. Мне за него отчитываться.
P. S. У каждого в шкафу свои скелеты. Так говорят англичане. Считаю, они правы.
Я не сделал сообщения на ученом совете, никому не рассказал о Краббене.
Да и сейчас я не взялся бы так подробно восстанавливать все случившееся в кальдере Львиная Пасть, если бы не сообщение, обошедшее недавно чуть ли не все газеты мира.
Вот это сообщение.
«Промышляя скумбрию в районе Новой Зеландии, экипаж японского траулера «Цуйо-мару» поднял с трехсотметровой глубины полуразложившийся труп неизвестного животного. Плоская голова на длинной и гибкой шее, четыре огромных плавника, напоминающие ласты, мощный хвост — никто из опытных рыбаков с «Цуйо-мару» никогда не встречал в океане ничего подобного.
Догадываясь, что необычная находка может иметь большое значение для науки, представитель рыболовной компании господин М. Яно набросал карандашом схематический рисунок животного, а также сделал ряд цветных фотографий.
К сожалению, разогретая жаркими солнечными лучами туша начала испускать зловонный жир. Запах был настолько сильным и неприятным, что грозил испортить весь улов «Цуйо-мару», к тому же судовой врач заявил, что в подобных условиях он снимает с себя ответственность за здоровье вверенного ему экипажа. В результате загадочную находку выбросили за борт, замерив, правда, основные параметры: длина животного около семнадцати метров, вес около трех тонн».
Находка рыбаков вызвала горячие споры.
Иосинори Имаидзуми, генеральный директор программы зоологических исследований при японском Национальном музее, со всей ответственностью заявил: в сети «Цуйо-мару» попал совсем недавно погибший экземпляр плезиозавра. Эти гигантские морские ящеры обитали в земных морях примерно около ста миллионов лет назад и считаются сейчас полностью вымершими.
К мнению профессора И. Имаидзуми присоединился и известный палеонтолог Т. Шикама (Йокогамский университет).
Японским ученым усиленно возражает парижский палеонтолог Леонар Гинзбург. Рыбаки «Цуйо-мару», утверждает он, выловили, скорее всего, останки гигантского тюленя, существовавшего на Земле еще совсем недавно (по сравнению с эпохой существования плезиозавров) — каких-то двадцать миллионов лет назад.
Некоторые известные ученые настроены более скептически. И рептилии, и тюлени, утверждают они, могут размножаться только на суше, к тому же и у тех, и у других отсутствуют жабры, а значит, они вынуждены периодически появляться на дневной поверхности океанов. Почему же представитель столь крупных живых существ впервые попадает в руки ученых?
«Древние плезиозавры, — говорит профессор Иосинори Имаидзуми, — действительно откладывали яйца на берегу и не могли долго обходиться без атмосферного воздуха. Но если эволюция их доживших до наших дней потомков продолжалась, они вполне могли приобрести некие новые черты, благоприятствующие их нынешнему образу жизни. Известно, например, что ихтиозавры, современники плезиозавров, еще в меловом периоде перешли к живорождению, а современная американская красноухая черепаха может пребывать под водой чуть ли не неделями».
Совершенно иначе оценил находку японских рыбаков Карл Хаббс, сотрудник Океанографического института имени Скриппса. «Кто из рыбаков не слышал и не рассказывал сам легенд о морских змеях, краббенах и анкетролях? Я не верю экипажу «Цуйо-мару». Они пошли на поводу у морского фольклора!»
Как бы то ни было, рыболовная компания, которой принадлежит траулер «Цуйо-мару», приказала всем своим экипажам в случае повторной подобной находки лучше выбросить за борт весь свой какой угодно богатый улов, но в любом случае доставить на берег загадочное животное. Несколько траулеров постоянно курсируют сейчас в водах, омывающих берега Новой Зеландии.
P.P.S. Итак, сейчас апрель.
Примерно месяц назад я отправил на Восток несколько писем. Одно профессору Иосинори Имаидзуми, второе Агафону Родионовичу Мальцеву, третье В. Сказкину. Я-то знаю, чей труп нашли японские рыбаки, я-то понимаю, что мой рассказ, пусть и с запозданием, должен быть изложен для специалистов и, конечно, впрямую связан с находкой предполагаемого плезиозавра или доисторического тюленя.
От Агафона вестей пока нет. Но это неудивительно — когда еще доберется до Доброго Начала шхуна «Диана», на борту которой вместе с моим письмом плывут на Итуруп две отличные дворняги. А Сказкин ответил сразу. Здоров, не пьет, помнит меня, радуется школьным успехам своего племяша Никисора, а за рассказы о Краббене, в общем-то достаточно незатейливые, его, Сказкина, били пока что всего только три раза. Правда, один раз легкостью. Это такой полотняный мешочек, для тяжести заполненный песком.
«В последнее время, — пишет Верп Иванович, — отечественное производство освоило выпуск легкостей из литой резины, но до Итурупа они еще не дошли».