Кроу вернулся в салон, взял сигару, раскурил, продолжая размышлять: «Таких людей, как Хьюго, в его окружении, по-видимому, больше нет. Значит, придется искать. У Фигуранкайнов, помнится, был управляющий. Звали его Цвикк. Вот этот подошел бы. О нем можно узнать в Манаусе… — Он бросил взгляд на часы. — Уже десять… Куда, однако, все подевались?» На берегу возле штабелей фернамбуки, палаток, деревообрабатывающей техники и подъемного крана никого не было видно. Кроу подошел к двери салона и прислушался. Не слышно ни голосов, ни шума трактора.
Он уже собрался сойти на берег и заглянуть в лагерь, но в это время на дальнем конце поляны, там, где начиналась дорога, ведущая на северный выруб, появились три фигуры. Кроу пригляделся, узнал Хьюго и двух его парней. Они шли не торопясь — Хьюго впереди, парни следом: последний заметно прихрамывал.
Возле палаток они задержались: стали о чем-то совещаться. Потом Хьюго махнул рукой и направился к причалу, а парни один за другим скрылись в палатке.
Уже ступив на причал, Хьюго разглядел Кроу, стоящего в дверях салона; он остановился, вскинул правую руку:
— Хайль, шеф!
— Зайди-ка, — Кроу не счел нужным отвечать на идиотское приветствие. — Надо поговорить.
По тонким губам Хьюго промелькнула усмешка. Кроу успел заметить ее и нахмурился:
— Заходи, заходи… Времени мало. Скоро отплываем.
— Так я пойду предупрежу ребят.
— Успеешь.
Дождавшись, когда Хьюго подойдет к борту катера, Кроу спустился в салон. За спиной он слышал потрескивание деревянных ступеней под тяжелыми шагами своего помощника.
В салоне Кроу присел у стола, указал Хьюго место напротив. Хьюго опустился в кресло и хлопнул в ладоши. Из буфетной выглянула курчавая голова боя.
— Пива!
— Может быть, ты все-таки сначала выслушаешь меня! — возмутился Кроу.
— Я могу это делать одновременно, — спокойно сказал Хьюго, — пить пиво и слушать тебя. Я ничего не пил с утра и, между прочим, уже прошагал два десятка километров. Я хочу пить…
Появился курчавый черный бой с подносом в руках. На подносе стояли бутылка пива и хрустальный бокал с кусочками льда. Хьюго взял бутылку с подноса, поднес к губам и, запрокинув голову, принялся пить прямо из горлышка. Бой замер на месте, не отрывая взгляда от ритмично двигающегося вверх и вниз кадыка Хьюго. Покончив с пивом, Одноглазый облегченно вздохнул, вытер губы тыльной стороной левой руки и, положив пустую бутылку на поднос, который продолжал держать бой, коротко приказал:
— Еще…
Кроу ждал, подперев подбородок ладонью и постукивая пальцами по крышке стола.
Бой принес еще несколько бутылок пива, поставил на стол и принялся осторожно наливать пиво в бокал со льдом. Затем он пододвинул бокал Хьюго и вопросительно взглянул на Кроу. Тот отрицательно покачал головой.
— Проваливай, — сказал Хьюго, отхлебывая из бокала. Когда бой исчез, он повернулся к Кроу:
— Ну?
— Послушай, Хьюго, — начал Кроу возможно спокойнее, — тебе не кажется, что ты ведешь себя вызывающе?
— Нет.
— Я имел в виду — по отношению ко мне… Ты забываешься. То, что ты позволил себе вчера, да и сегодня тоже…
— Ты позвал меня, чтобы сказать это?
— Нет! — крикнул Кроу. — Я вообще не собирался говорить на эту тему, если бы ты… Но теперь говорю: ты играешь с огнем. И это может кончиться плохо. Я уже предупреждал…
— У тебя совсем разболтались нервы, Арчи, — голос Хьюго стал мягким, почти бархатным, — наверное, и сегодня опять не спал?.. Тебе решительно надо отдохнуть… Поезжай в Манаус или в Ресифе, даже в Рио… И не беспокойся ни о чем. Здесь все будет в порядке, как при тебе, или даже лучше…
— Прекрати свое шутовство, — голос Кроу опять сорвался на крик. — Давай говорить серьезно.
Лицо Хьюго словно окаменело. Он отодвинул недопитый бокал с пивом, пригладил волосы и молча скрестил руки на груди.
Кроу вдруг сразу остыл. Не то чтобы его испугала реакция Хьюго… Просто он подумал, что в сущности ничего серьезного не произошло. Вчера Хьюго напился «до скотства», такое с ним бывало и раньше… Сегодня? В общем тоже ничего особенного не случилось. Хьюго хам по натуре и не скрывает этого и никогда не скрывал. Отец в таких случаях говорил: «Надо принимать его таким, какой он есть…» А то, что связывает Хьюго с семьей Кроу, гораздо важнее…
— Знаешь, не обижайся, старина, — сказал Кроу, опустив голову. — В чем-то мы оба не правы. Не в этом главное. Главное — дело… К нему и вернемся… Как ты оцениваешь здешнюю ситуацию?
— Конечно, авантюра, но ее следует довести до конца.
— То есть?
— Вырубить тут все, что можно, до самого водораздела. Там, выше, хорошая древесина. Лучше этой, — Хьюго показал пальцем в окно. — Вырубить, остальное выжечь, как обычно, а потом… потом, смотри…
Хьюго достал из кармана скомканный носовой платок, развернул. На белой ткани матово поблескивали округлые желтоватые чешуйки и зерна размером с чечевицу и помельче.
— Что это? — не понял Кроу.
— Посмотри получше.
— Золото?
— Оно самое. И кажется, его тут немало.
— Как ты ухитрился? Где?
— Тс-с. Не надо громко, Арчи. Это Карлсон… Никакие они не ботаники… Геологи. Я это понял еще вчера — у них в лагере. Там лежали образцы золотосодержащих руд. Они ищут золото, это ясно. А Лопеса одурачили. Я теперь убежден, что его рабочие сами нашли здесь золото, распустили слух о дьяволах сельвы и сбежали, чтобы потом вернуться, когда тут никого не будет.
— Невероятно! — Кроу покачал головой. — Наши люди всюду искали золото на том берегу. У отца одно время работала целая группа геологов.
— Знаю… Там не было… А на этой стороне есть. Понимаешь теперь, как важно закрепиться тут?
— Да, но граница концессии действительно проходит…
— Проходит там, где мы с тобой ее проведем, Арчи. На том берегу тоже не все было точно. Теперь там плантации. Пойди докажи, откуда там твой фатер начал вырубать сельву.
— Так что будем делать?
— Порядок! Я уже начал… Геологи-ботаники сейчас сматывают удочки. Если, конечно, успеют… Там у них возле самого лагеря неприятность. Сельва загорелась… Дождя давно не было, так что сам понимаешь… Конечно, пропадет часть хорошей древесины. Но, думаю, не очень много. Барометр падает. К ночи соберется гроза. Ночью все погаснет. Пожары в этих местах — дело обычное…
— Но как же ты… — ошеломленно пробормотал Кроу. — Даже не посоветовался…
— Зачем? Железо надо ковать, пока горячо. Утром я проверил место, откуда исчезли твои рабочие. Там вблизи протекает ручей. Вот это оттуда, из того ручья. — Хьюго указал на золотые крупинки. — «Ботаники» там еще не успели побывать. Значит… Значит, надо было ускорить их отлет. Пожар ко времени.
— Но они, вероятно, знают про здешнее золото?
— Про это едва ли… Это рассыпное золото из ручья. А у них в лагере образцы руд из золотоносных жил. Где-то они наткнулись на жильное месторождение. Где, мы пока не знаем… Но я надеюсь, удирая сейчас от пожара, они растеряют взятые образцы и позабудут, откуда взяли. А мы потом постараемся все выяснить… О нашем золоте из ручья наверняка знают сбежавшие рабочие. С ними не будет проблем. Они обязательно вернутся, и тогда, — Хьюго выразительно прихлопнул ладони — растер в них воображаемого комара, — наше от нас не уйдет, Арчи.
Кроу слушал внимательно, не отрывая взгляда от черных очков Хьюго. «Кажется, Хьюго снова все решил сам, и ему — Кроу — остается лишь припечатать новую инициативу Одноглазого своим согласием? Ситуация, правда, прояснилась: тут его заслуга бесспорна. Перспективы обнадеживающие… — Кроу бросил беглый взгляд на золотые крупинки, поблескивающие на столе. — Найти золото было мечтой отца, но на том берегу Риу-Негру золота не оказалось… И вот теперь эта мечта — мечта их семьи — может быть, близка к осуществлению… И снова благодаря Хьюго. Что за ирония судьбы!
— Ты все это ловко устроил, — сказал Кроу, когда Хьюго замолчал и принялся за пиво. — Я, правда, опасаюсь за приятелей Карлсона… Кстати, его самого ты, очевидно, встретил, когда возвращался сюда?