А спустя два часа над селением появился большой зеленый, в бурых пятнах вертолет. Он пролетел над самыми кронами деревьев, и какой-то человек в больших темных очках выглянул в приоткрывшуюся дверь и бросил вниз белый сверток. Сверток упал на землю между хижинами. Первыми к нему подбежали малыши. Антонио, вышедший наружу на гул вертолета, тоже увидел сверток. Он хотел крикнуть, чтобы дети не трогали его, но в этот момент сверток вспыхнул ослепительным пламенем. Раздался оглушительный грохот, дети исчезли в огненном вихре, а ближайшие хижины разметало в стороны. Антонио тоже бросило на землю, что-то горячее резко ударило его по лицу. Поднявшись на колени, он провел ладонью по щекам, увидел кровь. Мелькнула мысль: «Я ранен…» Тут он вдруг почувствовал, что возле колен шевелится что-то живое. Он глянул: это была совсем маленькая коричневая детская ручка — только ручка от пальцев до предплечья. Миниатюрные пальчики еще конвульсивно двигались — сжимались и разжимались. Антонио закричал пронзительно, дико, исступленно и, оглушенный собственным криком, уже не слышал, как отовсюду несутся крики, мольбы, стоны…
Вертолет приземлился на выгоревшую поляну в нескольких сотнях метров от селения. Хьюго вышел первым. За ним высыпались его парни в пятнистых шлемах и комбинезонах, с автоматами поперек груди. Хьюго оглянулся на них, широко расставил руки. Пригнувшись и направив перед собой автоматы, парни побежали вниз к селению постепенно расширяющейся цепью.
— В деревню без меня не входить, — крикнул им вслед Хьюго, — глядеть в оба. Живыми взять только рыжего пастора и этого ублюдка с репортерской сумкой. Вы со мной, — кивнул он двум оставшимся, — от меня ни на шаг. А ты, — Хьюго повернулся к пилоту, — давай еще раз вверх и сбрось пару «конфеток». Потом вернешься и жди тут.
Прилетев в Манаус, Бьерн Карлсон решил прежде всего поговорить с Цвикком. Они познакомились полтора года назад, когда Карлсон только приступал к своей миссии в Амазонии. Из всех бизнесменов штата Мигель Цвикк тогда произвел на Карлсона наиболее благоприятное впечатление. Потом они встречались еще не раз, и Карлсон смог убедиться, что Цвикк, безусловно, порядочный человек и на его слово можно положиться. Карлсон начал даже подозревать, что Цвикк — один из немногих здесь его единомышленников… Правда, временами Цвикк надолго исчезал из Манауса, но на этот раз, к счастью, оказался в городе. Они договорились встретиться вечером того же дня в отеле «Хилтон», где у Цвикка было бюро фирмы и личные апартаменты.
Цвикк ожидал Карлсона в холле, крепко пожал руку и пригласил поужинать в ресторане на крыша отеля.
— Там наверху попрохладнее, — сказал Цвикк, пропуская Карлсона вперед, когда открылись двери скоростного лифта. Вслед за ними в кабину лифта вошли еще несколько человек. Поднимались молча. Цвикк вытирал клетчатым носовым платком круглое розовое лицо и короткую шею.
«Здоровяк, — думал Карлсон, поглядывая на крупную, плотную фигуру своего спутника. — Наверняка за шестьдесят, а держится молодцом. В здешнем-то климате…»
Наверху, на открытой веранде ресторана, действительно было прохладнее. С юго-востока от широкого, осеребренного луной разлива Амазонки дул освежающий ветер. Внизу тысячами светляков горели и переливались огни и разноцветные неоны Манауса, над головой искрились неяркие звезды. Усаживаясь за столик в дальнем углу веранды, Бьерн Карлсон отыскал глазами Южный Крест. Он висел невысоко над горизонтом и при полной луне не казался таким ярким, как неделю назад в сельве.
Цвикк, закончив переговоры с официантом, испытующе глянул на Карлсона и покачал головой:
— Вам, видно, досталось в этой поездке, Бьерн. Высохли еще больше.
Карлсон усмехнулся, провел ладонью по впалым щекам и бороде, кивнул:
— Было… Попали в небольшую переделку.
— Лесные пожары? — Цвик нахмурился. — По левым притокам Риу-Негру?
— А вы откуда знаете, Мигель?
— Я все знаю. — Маленькие, глубоко посаженные глазки Цвикка хитро блеснули.
— Это был поджог. Лес подожгли напалмом.
— Стоило соваться в такие места! Чего вы там не видели?
— Боюсь, сельву подожгли именно потому, что мы там появились, — Карлсон не отрывал внимательного взгляда от лица Цвикка.
— Догадались, значит…
— Этого не знаю. Я там повстречал любопытных людей — некоего американского бизнесмена и… вероятно, его компаньона…
— Американского бизнесмена звали Кроу? Арчибальд Кроу, Арчибальд Кроу, не так ли?
— Вот именно, а его компаньона — Хьюго Биттнер.
— Это уже серьезно! — Цвикк коснулся пальцем губ.
Официант подкатил к их столику трехъярусную тележку, заставленную бутылками и блюдами со всевозможными закусками. Принялся сервировать стол.
— Цены на нефть падают, — говорил Цвикк, внимательно разглядывая этикетки на бутылках, которые расставлял официант. — Нет, амиго, эту замените. — Он указал на одну из бутылок.
Официант торопливо переставил бутылку на тележку.
— Не тот год, — продолжал Цвикк, обращаясь к Карлсону, — я заказал ром, произведенный двумя годами раньше. А у этого, — он кивнул на оставленную бутылку, — особый привкус, который мне не по душе. Так вот, я и говорю: мы в Бразилии перевели наш автотранспорт на алкоголь, который вырабатываем из сахарного тростника, а нефть дешевеет. Не пришлось бы снова возвращаться к бензину.
Официант укатил тележку. Цвикк разлил в бокалы густое красное вино. Поднял свой бокал.
— Выпьем за успех вашего благородного предприятия, Бьерн. Карлсон тоже поднял бокал:
— Нашего общего, Мигель! Я ведь не ошибаюсь?
— Ну, как сказать, — Цвикк усмехнулся. — Вы хотите спасти амазонскую сельву?
— Хочу сохранить для будущих поколений.
— А я, — Цвикк вздохнул, — хотел бы наладить тут рациональное хозяйствование.
— Сохраняя тропические леса, не так ли?
— В основном да. Восстанавливая то, что вырубается.
— Значит, мы союзники.
— До определенной границы. — Цвикк отпил глоток вина и, разглядывая бокал на свет, продолжал: — Вы настаиваете на сохранении девственной сельвы, во всяком случае значительной части ее, так сказать, в первозданном состоянии. Я преобразую сельву. Я беру от нее все ценное, что она может дать, и снова выращиваю тут лес, но лес, состоящий из наиболее ценных пород — ценных для человека. Однако это уже не ваша сельва, Бьерн, это вторичный лес, как в Европе, в Штатах. Экология, столь важная для вас, нарушается весьма существенно. Так что не знаю, — Цвикк снова глотнул вина, — союзники мы или противники.
— Моя роль и роль моих коллег в нынешнем сложном, мягко говоря, мире довольно затруднительна, — помолчав, заметил Карлсон. — Вероятно, мы основательнее, чем кто-либо на Земле, убеждены, что сведение лесов обернется для человечества ужасающей катастрофой, все последствия которой сейчас даже трудно предвидеть. С другой стороны, мы понимаем, что дальнейшее развитие прогресса и так называемой цивилизации мы не остановим. Рано или поздно все еще уцелевшие тропические леса будут вовлечены в орбиту хозяйственной деятельности. И не только тропические, это относится и к канадским лесам, и к советской Сибири. Я лично вижу выход в создании обширных заповедных территорий, резерваций, заказников, национальных парков — называйте как угодно. В них должны сохраниться первичные леса со всеми их экологическими связями. Ну не со всеми, конечно, такое теперь уже просто невозможно, с большинством связей. На остальной территории придется допустить рациональное хозяйствование. Рациональное, то есть прежде всего умное, дальновидное, рассчитанное не на сегодняшнюю прибыль, а на долговременное сотрудничество с природой. Таким образом, Мигель, вы — наш союзник, а вот Кроу…
Карлсон замолчал и покачал головой.
— Если бы Кроу был одинок! — Цвикк долил вина в бокалы. — В Амазонии сейчас тысячи таких, как Кроу. Десятки миллионов гектаров сельвы ныне принадлежат американцам или арендованы ими на длительные сроки. Идет настоящий грабеж. Вывозится не только ценная древесина, но и золото, драгоценные камни, редкие металлы. Для этого в амазонской сельве создана целая сеть секретных аэродромов. Думаю, их тут не меньше тысячи. Федеральное правительство, а тем более власти штатов, особенно Амазонии, справиться с этим бедствием совершенно не в состоянии. Здешние земли распродавались оптом и в розницу еще при диктатуре военных…