Цвикк легонько потянул Карлсона за рукав и заставил немного отодвинуться от кресла, в котором полулежало тело Туна. И отодвинулся сам.
Обходя зал, белые фигуры постепенно приближались к их углу.
— Эге, вон он там! — послышался чей-то крик, и тотчас возле их столика очутились трое, наставив стволы автоматов на Цвикка, Карлсона и неподвижное тело Туна.
— Здесь, шеф, но он не один, — крикнул тот, что держал под прицелом Цвикка.
Неторопливо подошел четвертый с опущенным автоматом. Внимательно оглядел Цвикка, Карлсона, скользнул взглядом по неподвижному телу Туна.
— Отойди, — приказал официанту.
Трясущийся официант сделал несколько шагов в сторону.
— Знаешь его? — спросил незнакомец Цвикка, кивнув на журналиста.
— Не более чем вас, сеньор, — спокойно ответил Цвикк.
— А как он оказался за вашим столиком? Цвикк молча пожал плечами.
— Прибежал… подсел к столу… сеньоры позвали меня, — пробормотал сзади официант.
— Заткнись там. Совсем не знаете? — Шеф банды не отрывал настороженного взгляда от Цвикка.
— Я же сказал…
— Спрашиваю потому, что меня вы должны бы знать, сеньор Цвикк.
— Ну, если вы меня знаете, уже хорошо, — прищурился Цвикк. — Впрочем, если приподнимете очки, может, и я узнаю…
— В другой раз! Извините, что помешали ужинать, сеньоры.
Это он виноват, — говоривший указал на Туна. — А ну, посмотри, — приказал одному из бандитов, — жив еще или…
— Падаль. Уходил с моей пулей.
— Ладно… Забери сумку и документы.
— Кроме сумки, ничего нет, шеф.
— Тогда пошли. Чао, сеньоры!
Банда исчезла. Веранда постепенно оживала.
Карлсон бессильно опустился в кресло. Закрыл лицо руками. Цвикк осторожно коснулся его плеча:
— Я послал официанта за полицией. Придется принять версию, подсказанную официантом. Вы слышите, Бьерн? Ни слова о документах, которые успел передать этот бедняга. Я понимаю, у вас ко мне теперь куча вопросов. Постараюсь все объяснить немного позднее…
Чико с трудом пробирался через сожженный лес. Он не ощущал боли от ожогов. Боль превратилась в пылающий огонь, который постепенно сжигал его тело. Остатки обгоревшей одежды он давно сбросил. Одежда причиняла боль невыносимую, а так — оставшись нагим — он еще мог двигаться. В его мозгу жила лишь одна мысль: «Отомстить… Отомстить за отца Антонио, за остальных… Отомстить белым дьяволам, спустившимся с неба. Белым дьяволам сельвы, которые второй раз за его недолгую жизнь принесли муки и смерть всем, кого он знал. И он отомстит… Справедливый бог, про которого так часто говорил отец Антонио, не даст ему умереть, пока он — Чико — не встретит белых дьяволов… У него нет оружия, его руки сожжены, но у него еще остались крепкие зубы. Справедливый бог поможет ему… Надо только не останавливаться, идти вперед, пока ноги несут его полусожженное тело. Надо идти туда, откуда восходит солнце. Там находятся поселения белых. Там он отомстит за отца Антонио, за всех…»
— Зачем вы придумали все это, Лопес? Зачем, черт вас побери, вам понадобилось тащить меня сюда? — спросил Кроу, усаживаясь на складной стул, поставленный Лопесом в тени полуобгоревшей лаурелии, которая росла недалеко от того места, где раньше находился причал.
— Клянусь вам, сеньор…
— Я уже устал от вашего вранья, Лопес. Вы хотели убедить меня, что тут все потеряно из-за вашего ротозейства?
— Клянусь, сеньор, все было, как говорил… Он был тут, лежал… Я показал место, где он упал. Все горело кругом, не горели только его крылья. Человек Одноглазого тоже видел… Стрелял, потом хотел подбежать, дерево упало… Ты видел, он там лежит, а дьявола нет, нет крыльев, ничего нет… Я не знаю почему. Не знаю, сеньор, но клянусь святыми дарами, говорю правду.
— Мы еще побеседуем обо всем этом, когда вернемся… Иди поторопи, чтобы побыстрее собрали, что там осталось от этого парня… Пусть грузят на катер, и поплывем. Сколько времени потеряли зря!
— Клянусь, сеньор…
— Проваливай, говорю…
Кроу остался один. Подумал, что, наверно, стоило бы перейти на катер, но не хотелось смотреть, как будут грузить останки погибшего. Здесь, в тени, зной почти не ощущался. От реки задувал влажный ветерок.
Кроу снял пробковый шлем, пригладил волосы. Мысли снова вернулись к словам Лопеса. Здравый смысл подсказывал, что Лопес все-таки наврал. Но зачем? Кроу поплыл сюда с единственной целью — показать этому наглецу Хьюго, что и он — Кроу — кое-что может. Без помощи Хьюго… Даже и не «кое-что», а вот сумел добыть легендарного дьявола сельвы. Интересно, как бы повел себя в этом случае Хьюго? Кроу усмехнулся, но тут же снова помрачнел. «А что, если Хьюго все знает об этих дьяволах? Ведь если Лопес кое в чем прав… И поведение самого Хьюго подозрительно. Все эти его исчезновения… В самые ответственные моменты… Вот хотя бы теперь… Третий день неизвестно где. И не предупредил…»
Шорох в ветвях лаурелии заставил Кроу приподнять голову. То, что он увидел, было так страшно, что он оцепенел. Он не успел ни двинуться, ни закричать… Лишь когда лишенное кожи чудовище прыгнуло на него и у самого лица блеснули оскаленные белые зубы, Кроу заскулил чуть слышно…
— Ужасный конец, — сказал Карлсон, откладывая газету. — Живому перегрызли горло… Ужасно, даже и в том случае, если все обвинения в его адрес справедливы…
— Но ведь вы читали последнюю корреспонденцию Туна, — пожал плечами Цвикк.
— Читал, однако многое остается неясным.
— Дьяволы сельвы?
— Хотя бы… Но не только…
— Автор корреспонденции, в которой описана гибель Арчибальда Кроу, называет дьяволами сельвы индейцев. Их трагедия его не волнует. Он твердит о непреодолимых инстинктах каменного века. Он даже не пытается размышлять о том, что жестокость никогда не порождала ничего, кроме жестокости… А ведь по существу жестокость нашего времени ничуть не уступает той, что известна в прошлом. Среди нас живут люди, способные уничтожить все человечество.
— И все-таки, Мигель, дьяволы сельвы — кто они?
— Для меня лично истинные дьяволы сельвы — это ныне покойный Арчибальд Кроу, это его приспешник и опекун Хьюго и еще многие подобные им.
— Ну, а те, которых описал Тун?
— Те — ваши помощники… Только они не всегда успевают справляться со своими обязанностями, которые добровольно на себя возложили. Как и вы, Бьерн… Я думаю, вам еще предстоит встретиться с ними… Они сами придут к вам в нужный момент…
Сергей Смирнов
Проект «Эволюция-2»
Я увидел его сразу, как поднялся на край скалы и глянул вниз, на широкую ледяную реку. Его нельзя было не заметить: день был ясен, солнце стояло в зените, ледник сиял матовой белизной — и бурая фигура на нем казалась каким-то болезненно-инородным предметом…
Две недели я бродил кругами по горам, зная, что он должен появиться… Снежный человек… гоминоид… йети… Вот он, передо мной — и впервые я не удивился встрече. Я лишь почувствовал страшную усталость и не смог пересилить себя — присел на гранитный выступ. Я чувствовал себя человеком, которому попала в руки карта с указанием, где зарыты сокровища… который рыл яму многие годы, не веря в обман, — и вот наконец наткнулся… на позеленевший грош.
Больше тридцати лет, каждый год, я ухожу на поиски… и возвращаюсь несолоно хлебавши. Еще четверть века назад мог бы похвастаться тем, что я видел. Теперь поздно: и раньше вряд ли бы мне поверили, а теперь — и подавно. Слишком уж много чудес повидал. Да, теперь я наверняка единственный в своем роде очевидец, видевший лох-несское чудище, снежного человека, мокеле-мбембе…
Трижды передо мной над водами Лох-Несса появлялась горбатая спина и змеиная голова на длинной шее… Я терпеливо дожидался урочного часа, и, когда озерная гладь начинала колыхаться, расходясь кругами от темной живой массы, я замирал, затаив дыхание, и сердце билось часто и гулко… Я не бегал по берегу, ища новых очевидцев, свидетелей моего открытия, даже не брал с собой фотоаппарат — мне он не был нужен… У меня была иная цель, хотя заведомо знал, что там, в Шотландии, вряд ли сумею ее достичь, все равно я не жалел времени и средств, чтобы организовать поездку. Тогда мне было достаточно увидеть и удивиться.