Мы с Барри переглядываемся, нервно переводя взгляды обратно на повелителями времени. Тот хмурится пуще обычного.
— И третье, пожалуй самое важное, — продолжает Лизбет, перестав перелистывать страницы и остановив свой взор на одном из многочисленных разворотов старинной книги. — В любой момент, что бы не происходило, помните о том, зачем вы туда пришли и где вы. Не отвлекайтесь на какие-то явления, людей или вещи. Ведь всё это лишь подобие сна и иллюзия.
Слушаю внимательно, попутно впитывая её слова, как губка. Пытаюсь глубоко вбить себе в мозг и сохранить нормальный поток мыслей. Только собираюсь задать вопрос, когда она решительно говорит:
— Выпивайте всё до дна, — мы с Барри в последний раз переглядываемся, а затем одновременно запрокидываем стаканы и глотает неприятную горько-сладкую жидкость, которая обжигает горло. А затем в следующий момент всё перед моими глазами мутнеет, а тело сводит судорога. Я падаю на кровать, роняя чашку на пол. То же, вероятно, происходит и с Барри.
Лизбет тем временем начинает читать заклинание. И чем дальше она читает, тем громче становится её голос.
Я вижу тёмные силуэты Доктора и Клары перед собой. Девушка прижалась к таймлорду, как ко спасательному кругу. Усмехаюсь уголками губ, а затем всё тело пронзает неистовая боль. Чья-то тёплая рука хватает мою ладонь. Барри.
Чувствую, как через меня проходит некая вибрация, а сердцебиение начинает ускорятся в разы. Жмурюсь, издал. Жалкий писк.
И последнее, что я слышу, это слова заклинания Лиз, которая теперь переходит на крик.
========== Caught in a bad dream ==========
Я медленно открываю глаза и сразу же моргаю, так как жмурюсь от лучей солнца, светящих мне в глаза. Мне хорошо, легко и комфортно; я лежу на широкой двухспальной кровати, а одеяло сбоку от меня скомкано. Кто-то явно вставал медленно и тяжело. Кто это мог быть? С кем я вообще спала в эту ночь?
Я встаю с кровати даже не пошатнувшись — чувствую себя, словно в раю, а вокруг всё кажется таким милым, приветливым и родным… Словно какая-то фантастическая сказочная иллюзия…
Я отгоняю от себя негативные мысли и иду на запах готовки, чувствуя яичницу. Я прохожу по узкому коридору на кухню. Это просторная комната от которой также веет уютом и спокойствием. Словно моя жизнь только из них и состоит.
Я опираюсь на дверной косяк и поднимаю взгляд на парня, который стоит ко мне спиной перед плитой. Я узнаю его из тысячи: взъерошенные каштановые волосы, резкие рваные движения и просто милый внешний вид. Он выше меня на голову, поэтому именно рядом с ним я чувствую себя жутко низкой. А еще я чувствую рядом с ним себя комфортно. Последняя мысль приходит в мою голову словно на автомате, отфутболивая все сомнения.
Внезапно парень оборачивается и смотрит мне в глаза. Спустя пару секунд я не выдерживаю пристального, излучающего лишь добро взгляда тёмно-карамельных глаз и бросаюсь в его объятия, целуя.
Я целую страстно и жадно, хватая ртом воздух. Его руки ложатся мне на талию и я усмехаюсь, медленно отрываясь. Я смотрю в его столь родные и любимые глаза не отрываясь, наслаждаясь этим моментом.
«Приглядись!» — проскакивает у меня в голове чей-то голос, который я поспешно игнорирую.
Я лишь продолжаю смотреть в эти глубокие, полные любви и нежности, глаза моего любимого.
— Как же я скучала… — шепчу я, прижимаясь к его груди, чтобы услышать родное сердцебиение. И я слышу этот быстрый знакомый мне до чертиков ритм и усмехаюсь, просто радуясь жизни. — Стайлз, а на завтрак яичница?
— Что захочешь, Эмили, — приветливо отвечает тот и нежно вырывается из моих объятий, беря тарелки с нашим завтраком и ставя их на стол. Я следую за ним и сажусь на стул, на автомате подтягивая к себе книгу, чтобы почитать, пока я буду есть. «Вредная привычка», — говорила мне когда-то мама, но я не слушала. Переваривается мне так лучше.
— Что там в новостях? — спрашиваю я, глядя на то, как Стайлз заинтересованно разглядывает какую-то статью в газете.
— Ничего, что могло бы заинтересовать тебя, — он тянется ко мне через весь стол и целует в лоб, от чего я, словно ребёнок, довольно жмурюсь.
Я смотрю на обложку книги, чтобы понять что это. Вот только вместо названия рядом с рисунком луга с одуванчиками я вижу лишь непонятный набор букв. Пару раз я истерически моргаю, а затем беру книгу в руки, вглядываясь в неё. Поднимаю озадаченный взгляд на Стайлза и поворачиваю обложку к нему, тыкая пальцем в буквы, ничего для меня не означающие.
— Что здесь написано? — спрашиваю я неуверенно, боязливо косясь на странный вид из окна. Стайлз лишь переводит взгляд с газеты на книгу и хмурится. А затем смотрит мне в глаза и улыбается.
— Ты прикалываешься? — я недоуменно поднимаю брови вверх. — Ты ведь читала её еще вчера вечером за ужином, — я удивлённо хлопаю глазами, глядя то на книгу (на которой я всё ещё не могу ничего прочесть), то на Стилински. — Ну хорошо, — закатывает он глаза. — Вино из Одуванчиков, — говорит он спустя пару секунд. — Рэй Брэдбери, — последнее эхом раздаётся у меня в голове и я переворачиваю книгу обложкой к себе.
Вот только теперь мне предстаёт увидеть ни непонятный никому набор букв, ни «Вино из одуванчиков», а лишь три слова.
«Ты сейчас умираешь».
Эти слова эхом разносятся в моей голове и я зажмуриваюсь, затем открываю один глаз и смотрю на книгу снова же, но там написаны всё еще эти слова. Я испуганно роняю её на пол и слышу чей-то шёпот, постоянно повторяющий лишь одно.
«Приглянись!»
И я поддаюсь, приглядываясь ко всему вокруг. За окнами нету конкретного вида, лишь размытое голубое небо и зелёная трава, немногословный Стилински, а так же я не могу прочесть ничего.
Этого всего не существует. Всё нереально. Стайлза здесь нет, он в Бэйкон-Хиллс в 2017, а я в 1736 во Франции вместе с Барри, Доктором, Кларой и Лиз.
Это лишь моя фантазия. Мне надо найти его. Где Барри?
— Эмили? — я игнорирую вопрос Стайлза, испуганно оборачиваясь к дверному проёму, в котором буквально пару минут стояла я сама. Вот только вместо него там теперь деревянная дверь, покрашенная белой краской. Она плотно закрыта, как я вижу, но я всё же неуверенно встаю и медленными шажками направляюсь к ней.
— Эмили, вернись! — кричит мне вдогонку Стайлз, всё ещё не вставая. Первый шаг. Но я лишь отказываю:
— Всё нормально, я только на минутку.
— Стой, не надо туда идти! — последнее я игнорирую, разглядывая дверь.
Шаги второй, третий и четвёртый и я наконец оказываюсь перед дверью, дёргая за ручку. Что-то здесь не так…
Я снова касаюсь ручки и вокруг меня начинает буквально звенеть шёпот.
«Ты сейчас умираешь». «Приглядись». «Найди его». «Это нереально». «Этого всего нет».
Надо срочно выбираться отсюда.
Я толкаю дверь вперёд и она свободно открывается, давая мне пройти в коридор школы Бэйкон-Хиллс.
Я оборачиваюсь, но не обнаруживаю никакой двери, никакого Стайлза и никакой комнаты. Я кручусь вокруг себя и внезапно вскрикиваю:
— Здесь кто-нибудь вообще кроме меня есть?!
— Эмили?!
Озадаченно оглядываюсь, истерически ища Барри. А вот зрение его всё никак не ловит.
Где-то издалека слышу тихий шепот, а затем детские разговоры. Смех, а затем неумелое насвистывание какой-то мелодии. Словно бы кто-то совсем молодой пытается подражать своему любимому кумиру.
Ежусь от холода и потираю руки, выдыхая пар. Температура воздуха внезапно падает, а темнота вокруг меня сгущается. Испуганно оглядываюсь вокруг себя, но здесь больше никого нет. За окном усердствует ветер, а здесь внутри воздух будто стоит.
Делаю неуверенный шаг вперёд, останавливаясь. А затем панически краем глаза смотрю влево, видя воистину огромного волка слева от себя. Слюна плавно вытекает из его огромной открытой пасти на пол. А в едва заметном лунном освещении его белые зубы буквально светятся.
Начинаю испуганно дышать, теряя дар речи. Главное не паниковать…
Мысли застывают, словно бы становясь вязким вишнёвым желе, а понимание ситуации внезапно исчезает.