— Сервис просто божественный! — мрачно пошутил Морган, оглядываясь по сторонам.
Увиденное одновременно и потрясало, и радовало. Точка появления Игроков находилась на вершине холма, одного из многих в этой местности. Всюду, куда падал взор, лежало бескрайнее зелёное море, по которому беспокойный ветер пускал шелестящие волны. Вместе с волнами он переносил ароматы свежей травы и полевых цветов, дразнящие нос и дурманящие голову не хуже бокала выдержанного коньяка…
Над всем этим великолепием разлилась глубокая синева летнего неба, в центре которого расположился ослепительно белый круг местного светила, которое осторожно огибали два крутобоких облака. Опасаясь не столько ослепнуть, сколько провалиться в эту бесконечную затягивающую синеву, Морган опустил глаза и вновь принялся изучать округу. С одной стороны вдоль горизонта тянулась тёмная полоса леса. С другой виднелась крепостная стена. Между стеной и кромлехом [2] раскинулись поля и холмы, щедро усеянные разноцветными пятнышками пасущегося крупного рогатого скота. Судя по едва слышному «му-у-у-у!», вполне привычного и земного.
— Такое ощущение, что я в раю, — пробормотал орк, пристально вглядываясь в сторону обещанного населённого пункта. — И это подозрительно.
Вздохнув, он быстро проверил выданные вещи. Псоглавец не соврал, в сидоре действительно находился комплект запасной одежды, точно такой же, что сейчас была на Моргане. Кроме того, там лежал угрожающего вида нож с ножнами, который он тут же прицепил на пояс (точнее, к верёвке, оный пояс представлявшей). Вряд ли ему выдали что-то приличное, но с оружием было спокойнее — мало ли какие кролики водятся в местных зарослях.
В кошеле поменьше оказалось девять серебряных монет, судя по блеску, отчеканенных чуть ли не вчера. Кошель побольше был наполнен пятьюдесятью медными монетками с ноготь большого пальца величиной, такими же новенькими, как и их серебряные собраться. По некоторому размышлению, серебро орк спрятал за пазуху, а кошель с медью повесил на пояс, рядом с ножом. После чего затянул сидор, закинул его на спину и зачем-то попрыгал, слушая, как звякают монетки.
— Ну, поехали! — сам себе скомандовал Морган, поняв, что тянуть дальше не имеет никакого смысла.
И зашагал по вполне утоптанной тропинке, ведущей от кромлеха в сторону, как выяснилось минут через двадцать, широкой каменной дороги. Которая, кстати, привела орка в очередной ступор, ибо представляла собой продвинутую версию древнеримского образца. Строители не только использовали каменные плиты, настолько тщательно подогнанных между собой, что не имели между собой зазоров, но и озаботились рытьём дренажных каналов с обеих сторон. Более того, несмотря на частое использование (о чём свидетельствовали потертости камня и многочисленные навозные кучи), на плитах практически не наблюдалось сколов и трещин. Мысленно поразившись мастерству местных дорожных строителей, орк неспешно зашагал в сторону крепостной стены, морально готовя себя к встрече с аборигенами…
Идти пришлось больше часа, отчего всё восхищение новым миром испарилось, оставив только глухое раздражение и желание дать кому-нибудь по лицу. Во-первых, полуденное солнце ощутимо припекало, отчего новоявленный Игрок жутко потел и отчаянно хотел пить. Какая жалость, что выдать флягу с водой ему никто не додумался. Во-вторых, за то время, пока он плелся по дороге, его обогнали две повозки, одна запряжённая парой коней, а вторая — меланхоличным существом, сильно смахивающим на трицератопса, только без рогов. К сожалению, то ли в силу того самого сниженного штрафа на отношение с другими расами, то ли из-за того, что все разумные — редиски по природе, но юного орчонка никто подбросить не предложил. Неудивительно, что к городским воротам Морган добрался в прескверном настроении. А после того, как на него обратили внимание стоявшие в тени стражники, оно испортилось окончательно.
— Эй, зелёный, сюда ходи!
Вид у представителей местных органов правопорядка особого оптимизма не внушал. Первым был грузный мужик человеческой расы, обряхтанный (иначе и не скажешь) в кольчугу до бёдер, панцирь, простой шлем и наголенники. Второй кольчуги не носил, но при этом выглядел в разы страшнее своего напарника. Ещё бы, зверолюд из семейства медвежьих на страже закона — это вам не панда в зоопарке. Это, можно сказать, пара центнеров воплощённой суровости, крутости и этой… как её… справедливости, взирающей на потенциального правонарушителя взглядом налитых кровью маленьких глазок из-под низко опущенных надбровных дуг.