Несмотря на то, что оба стояли в тени городских ворот, летний зной в данный момент доставлял стражникам гораздо больше проблем, чем вся мировая преступность. И судя по лицам… Точнее, по одному лицу и одной морде… Хотя чего уж там — судя по двум мордам, настроение у них было не самое позитивное.
— Всё в порядке, я не в раю, а это не ангелы, — тихонько пробурчал себе под нос Морган, после чего сделал то, что должен делать законопослушный гражданин любой цивилизованной страны при встрече с сотрудниками правоохранительных органов — состроил физиономию попроще и подошёл поближе, стараясь не совершать резких движений. — Здравствуйте.
— И тебе не хворать, — буркнул первый стражник. — Ты откуда, такой красивый, нарисовался?
— Оттуда, — орк послушно махнул рукой в сторону холма с кромлехом.
— А, перерождённый, — разом поскучнели оба правоохранителя.
— Перерождённый?
— Благородная душа героя, призванная богами в этот мир ради его спасения, — зевнув, пояснил страж-человек, протягивая руку. — С тебя пять медяков.
— А…
— Гильдия авантюристов на главной площади. Давай плати уже и не задерживай народ, у нас ещё работы полно.
Обернувшись, Морган увидел очередную повозку, неспешно приближающуюся ко въезду в город. Вздохнув, он запустил руку в кошель, на ощупь отсчитал семь монет и опустил их в протянутую ладонь.
— Простите, капитан, вы не подскажете, где здесь можно перекусить и снять комнату на ночь?
— Сержант, — поправил стражник, не моргнув глазом смахивая деньги в карман. — Комнаты предоставляет гильдия, причём абсолютно бесплатно. Пожрать можно в любом трактире или постоялом дворе. К примеру, в «Диком хряке», что сразу за воротами. Но лично я бы рекомендовал дойти до «Хромого воина», что на Клеверной улице. Во-первых, пиво не бодяжат, во-вторых, кормят отменно и можно на ночь остановиться, если гильдийские хоромы не прельщают. А в-третьих…
Стражник ухмыльнулся, понизив голос.
— В-третьих, хозяин «Воина» — бывший приключенец. Глядишь, может советом подсобит али задание какое подкинет, если попросишь хорошенько.
— Благодарствую, сержант.
— Добро пожаловать в Ихен, Перерождённый, — снова ухмыльнулся страж, отвешивая шутовской поклон. — Да пребудут твои подвиги в веках!
До «Хромого воина» Морган добирался дольше, чем до города. И не потому что дорогу до Клеверной улицы ему пришлось уточнять раз пять, совсем нет. Просто стоило пройти сквозь ворота, как он моментально ощутил себя глухой деревенщиной, впервые попавшей в современный мегаполис. Здесь, за крепостной стеной, его ждал вовсе не какой-нибудь средневековый Париж с его узкими улочками, домами, стоящими друг на друге и адской вонью, валящей любого неподготовленного человека с ног. Ихен выглядел так, словно сошёл с экрана какого-нибудь фентезийного анимэ — мощёные камнем широкие улицы с тротуарами, ливневая канализация, вольготно расположившиеся каменные и кирпичные дома на два и даже три этажа. А если где и выглядывали деревянные стены, так не из бревён, а вполне себе технологичного бруса или плотно пригнанных, покрашенных яркой краской досок.
Впрочем, главный культурный шок вызвал отнюдь не внешний облик города, а местные коммунальные службы. В какой-то момент орк наткнулся на интернациональную компанию мужиков в одинаковых коричневых одеждах. С хмурыми лицами они собирали деревянными лопатами навоз с мостовой, закидывая его в телегу. А метрах в пятидесяти от них, ещё один мужичок (гном, если быть совсем точным) точно в такой же робе, поливал уличные плиты водой, смывая оставшиеся ошметки в канализацию. Вроде бы привычная картина для какого-нибудь земного города, если не обращать внимания на тот факт, как он это делал. Гном неспешно шагал вперёд, вытянув в сторону руку с вертикально поднятой ладонью, перед которой, словно привязанное, повисло непонятное марево, из которого на дорогу била тугая струя хрустально чистой воды сантиметра полтора-два в диаметре. Повинуясь ленивым жестам, вода смывала с каменных плит всю оставшуюся грязь и пыль, оставляя за собой блестевшие на солнце камни. При этом в воздухе постоянно висело облако мелких брызг, отчего на улице появилась маленькая радуга, сквозь которую то и дело с визгом проносилась детвора.