Следующие несколько месяцев пенсионер периодически названивал средней сестрёнке, старясь держать руку на пульсе. В конце апреля он не выдержал и прямо заявил:
– Светик, давай уже бери мужа за шкирку и приезжайте – нечего вам там делать. И Йоську с Вовкой бери.
– Помилуй, Миша, как мы всё бросим-то? А жить где?
– Поживёте пока у меня, а дальше что-нибудь придумаем.
– Ну да, прям так все вместе в твоей двушке и поживём. Вдесятером.
– Лучше уж вдесятером живыми в двушке, чем с пробитым черепом, да по отдельным квартирам.
– Да что ты такое говоришь, Мишенька?
– Говорю, что вижу. Или ты забыла, как нам с Йоськой настучали? Или что у Вовки жена из Рязани?
Через пару дней активных переговоров пришли к компромиссному решению, что оба племянника с женами и детьми таки переберутся в Россию от греха подальше. Сама Светлана переезжать отказалась наотрез.
Племянники добрались до Москвы аккурат тридцатого числа. А потом случился май и понеслась. К счастью, средней сестре и её мужу хватило ума и осторожности сидеть дома. А вот Наталья, при поддержке сына, активно колобродила по улицам, приветствуя происходящее. Всё это время Иосиф с Владимиром висели на телефоне, оставаясь на связи с матерью и упрашивая её таки перебраться в Москву, как только представиться возможность. Однако та упиралась:
– Кому мы старые нужны? – риторически вопрошала она в трубку. – Да и за Наташей приглядеть надо.
– За Наташей пусть её Лёвчик приглядывает, – проворчал Михаил Вениаминович, сидевший рядом с племянниками. – А про «кому нужны» не зарекайся. Я вот то же самое говорил, пока по кумполу не получил.
– Друг не выдаст, Бог не осудит, – философски ответила заслуженный врач-терапевт Украины.
– Да много ли у вас этих друзей осталось?
– На наш век хватит.
В общем, так и не удалось уговорить упрямицу – осталась в Киеве сторожить имущество и приглядывать за старшей сестрой. Благо за детей и внуков сердце больше не болело. А вот у и Михаила Вениаминовича сердце болело и очень сильно. Легко говорить в трубку про десятерых в двушке, а вот жить – совсем непросто. Особенно если ты до этого вообще в одиночестве обитал, если не считать кадки с фикусом. Жили, правда, вдевятером: собственно, сам хозяин квартиры, двое племянников, их жены и четверо отпрысков. И было это… то ещё удовольствие.
Так что спустя неделю поднял старик свои пенсионные накопления, раскопал заначку от продажи персов и пошёл покупать квартиру. На хоромы в центре, естественно, не хватило, но на приличную однушку возле метро на окраине – вполне.
– Дед, ты что творишь? – пытался образумить его более активный Йоська. – Нам же матери в глаза смотреть стыдно будет – не успели приехать, уже выжили тебя из дома. Подожди немного – Вовка с Катюхой завтра в Рязань поедут к родителям, сразу свободней станет.
– Ага, так свободно, что очередь в сортир больше занимать не придётся, – ехидно ответил Михаил Вениаминович. – И трое твоих отпрысков мне больше стучаться в дверь не будут. И комп отжимать тоже.
– Читать надо не на толчке, а в кресле, – хмыкнул Дмитрий, старший из Йоскиных сыновей.
– Я на минутку всего зашла, ролик на Ютубе посмотреть! – возмутилась Ольга, средняя дочь.
– Вот видишь! Большая скученность людей в одном месте ведёт к конфликтам и бунтам! – нравоучительно прокомментировал сие Михаил Вениаминович. – Так что не бузи, а лучше сгоняй со мной завтра к риэлтору. А то у меня зрение уже не то, мало ли что мелким шрифтом допишут…
Так Владимир с женой перебрались в Рязань, к родителям Екатерины, Иосиф с семьёй остался жить в двушке (Дмитрий, правда, довольно быстро перебрался на съёмную квартиру, но это уже другая история и к делу она не относится), а пенсионер с фикусом заселился в уютную студию на окраине Москвы. Но племяш таки выбил себя право посещать дядю минимум два раза в неделю.
– Да нафиг вы мне сдались? – пытался сопротивляться Крутень-старший. – Если что случиться, я могу в телефон набрать.
– Да-да! Особенно, если инсульт, – соглашался Иосиф, по специальности сантехник, но успевший набраться от матери всяких нехороших слов о человеческом организме.
– Типун тебе на язык! Какой инсульт?
– Да самый обычный. Или пойдёшь мыться, подскользнёшься и ногу сломаешь. Или…
– Сплюнь! – в сердцах махнул рукой старик. – Сейчас договоришься до того, что меня в дом престарелых сдать надо.
– Не переводи тему, дед. Будем приезжать и проверять, как ты там. Или вообще никуда не поедешь.
За сим и порешили. Михаил Вениаминович таки съехал в отдельные хоромы, а надоедливые родственнички два-три раза в неделю приезжали в гости проведать старика, помочь с уборкой и приготовить нормальную еду – сам хозяин упорно сидел на полуфабрикатах, картошке, пельменях и лапше быстрого приготовления. За это Крутень втихаря сползал к нотариусу и составил завещание, оставив обе квартиры племянникам. Студию Вовке (им там и в Рязани неплохо живётся), а двухкомнатную – Йоське. Льва Вениаминыч проигнорировал – как ни старалась Светлана, но обида на старшую сестру и её непутёвого сыночка не проходила. Даже когда узнал, что Наталья слегла и практически перестала узнавать окружающих. Наоборот, как-то ещё обиднее стало…
Тем временем, собственное здоровье слегка пошатнулось. Случилось это внезапно и совершенно неожиданно. Нет, раньше тоже было не сахар – и суставы болели, и давление скакало, и скелет слегка перекособочило, отчего смотреть на звёзды стало довольно проблематично. Но до сих пор Михаил Вениаминович как-то справлялся. Моцион совершал утренний, сигареты курил исключительно лёгкие, в поликлинику пару раз в год выбирался, лекарства какие-то пил. А тут тело что-то совсем сдало. Поначалу старик крепился, но когда очередь дошла до скорой (благо, Ольга рядом была, успела вызвать), что-то заподозрил. В конце концов, на носу юбилей и девятый десяток.
В общем, когда одним июньским вечером в груди опять закололо, Вениаминыч паниковать не стал. Закинул под язык таблетку, откинулся в кресле и стал ждать, пока боль пройдёт, попутно разглядывая глобальную карту в игрушке, в которую в данный момент играл. Но боль не проходила, с каждой минутой становясь всё сильнее. Старик попытался дотянуться до сотового, но руки больше не слушались.
Говорят, в стрессовых ситуациях в мозгу человека всплывают самые странные и необычные мысли, а в смертельных – так вообще вся жизнь перед глазами проноситься. Жизнь перед глазами пенсионера проноситься не захотела, а мыслей возникло ровно две. Первая: «Хорошо, что катку [6] соло запустил, а не мультик [7] – перед людьми неудобно было бы». Вторая: «Йоська только сегодня приезжал. Значит, теперь только дня через два будут… Я же протухну…».
А потом Михаил Вениаминович умер…
---
1. Военкор (сокр.) – военный корреспондент.
2. Главред (сокр.) – главный редактор.
3. "Вечёрка" – газета "Вечерняя Москва".
4. Клише – в данном контексте – наборная форма, с помощью которой производилась печать.
5. "Линейка" (сленг.) – в данном случае, игра "Lineage II".
6. Катка (сленг.) – игровая сессия.
7. Мультик (сленг.) – в данном случае, многопользовательский режим игры.
Глава 1, в которой всё начинается ещё раз.
Очнулся Крутень внезапно, в здравом уме, твёрдой памяти и чрезвычайно хорошем самочувствии. Ничего не болело, ни скрипело, ни хрустело и не отдавало на языке желчью. Последний раз такое было лет двадцать назад, если не больше.
Михаил Вениаминович открыл глаза, повертел головой и удивился. Хотя «удивился» – это не то слово, которым можно было охарактеризовать его состояние. Если выражаться нецензурно (но более точно), он ох…ел! Последнее, что помнил старик, как отключился у себя дома перед компьютером в супер-пупер навороченном кресле для геймеров. А сейчас он очнулся на мягком кожаном диване, стоявшим в странного вида коридоре, напротив массивных деревянных дверей с громадными ручками из чистого золота.