Следующие несколько дней Мэган просто валялся на кровати с книгой в руках, благо награда за уничтоженный кристалл позволяла теперь не только выносить фолианты из библиотеки, но даже приобретать их в личное пользование. С чердака спускался только поесть, до клозета и, собственно, прогуляться за новым чтивом. И так ему хорошо было, что на какое мгновенье он даже позабыл про все эти предсказания, мертвяков и кристаллы…
– Привет, дед! Я что-то понять не могу, ты ешь или читаешь?
Знакомый весёлый голос заставил Моргана оторваться от книги и поднять глаза. Зачитавшись, он даже не заметил, как к нему за стол подсел юный Вуд, да ещё и не один, а в компании другого молодого оболтуса. В том, что второй гость являлся оболтусом, не было никаких сомнений – не просто же так у него под глазом красовался здоровенный фингал?
– Одно другому не мешает, знаешь ли, – невозмутимо ответил орк, откладывая в сторону ложку, которую уже минут пять сжимал в руке без всякой пользы. – У всесторонне развитой личности поглощение пищи материальной только способствует усвоению пищи духовной.
– Ну да, – скептически хмыкнул подмастерье. – Судя по тому, что суп у тебя давно остыл, а в мясе скоро мухи заведутся, духовная пища усваивается туго.
Подошедшая к столу Марика фыркнула, полностью согласная с молодым охотником. Выставив на стол две кружки с сидром, девушка бросила негодующий взгляд на зеленокожего и удалилась обслуживать других посетителей.
– Не дерзи, мелкий, – буркнул Мэган, провожая взглядом недовольную официантку. – А то в следующий раз опробую на тебе новое заклинание трансформации в жабу. И вообще, рассказывай, зачем припёрся. Сразу говорю, денег не дам.
– Да не надо денег, – отмахнулся Уил и подался вперёд, понизив голос. – Мы к тебе по делу…
– В данж не пойду и тебе не советую! – отрезал орк. – Тебя схарчат, а мне потом перед твоей мамкой оправдываться.
– Да иди ты! И вообще, мы по другому делу…
– Лучший бордель в городе это «Клубника и сливки». Но у вас денег не хватит, а я подобные мероприятия не спонсирую.
– Дед, ты достал уже! – взорвался подмастерье. – Ты чего злой такой? Запор с утра замучил?
– Просто у тебя на роже написано, что ты желаешь втравить меня в какую-то опасную авантюру, – проворчал Морган, отхлёбывая из своей кружки остывшего отвара. – А я этого страсть как не хочу.
– Сказал человек, который в одиночку зачистил кристалл Скверны.
– Я не специально. Я всего лишь тихий мирный ремесленник, делающий луки и стрелы – всякие там смертельно опасные приключения, это не про меня.
– Ну да, конечно…
– Именно. И вообще, ты про своё дело рассказывать будешь, или где?
– Как я могу рассказать, если ты постоянно перебиваешь? – пробурчал Уильям. – Короче, познакомься – это мой брат Дарий.
Орк с интересом посмотрел на обладателя фонаря. Если Уил был среднего роста, жилистым, темноволосым, с карими глазами, то братец, наоборот, обладал богатырским телосложением, русыми волосами, серыми глазами и густой кучерявой бородкой. Ещё два-три годика и будет вылитый Свен. Разве что у трактирщика никогда не было такого ошарашенного выражения лица.
– Поздравляю!
– С чем? – удивился подмастерье.
– Ну, у тебя же было две сестры младшие, а тут – р-р-р-раз! И сразу такой здоровенный брат образовался.
– Дарий – мой двоюродный брат. Он в Далече живёт.
– Где-где?
– Далече. Деревня в паре дней пути отсюда.
– Действительно далече…
– Ган, ну хватит уже! – не выдержал Уильям. – Мы так до утра просидим.
– Всё, молчу, – поднял руки орк и в доказательство этого принялся за похлёбку.
Подмастерье с подозрением уставился на приятеля. Убедившись, что зеленокожий и вправду ест, а не делает вид, Уил продолжил.
– Короче, у него невесту убили. Надо поймать убийцу и покарать. Жёстко!
От удивления Мэган аж ложку выронил.
– Ты сейчас серьёзно?
– Как медведь, которого зимой разбудили!
Орк поскрёб заросший щетиной подбородок, задумчиво разглядывая сияющего подмастерье.
– Слушай, Уил… Я тебя, конечно, люблю и уважаю, – наконец сформулировал он мысль. – Но, во-первых, я не охотник за головами, не ассасин и даже каратель. А во-вторых, подобными вещами занимается стража.
– Стража не будет этим заниматься, – мотнул головой парень. – Все думают, что она сама утопилась.
– А вы думаете, что это не так?
– Короче, Дарий подарил ей в прошлом году амулет защитный, а сейчас он у Зака.
– Зак, я так понимаю, это тот самый душегуб? А с чего вы взяли, что это тот самый амулет? Может, он себе такой же купил.
– Это не просто амулет! Это бидрун [3]! – не выдержал блондин. – Его специально для Беаты составляли.
Морган вновь оглядел обоих парней. Тяжело вздохнул, выдержав исполненных надежды взглядов, после чего ткнул пальцем в Дария.
– Так, Ромео, давай рассказывай всё по порядку. И желательно – с деталями.
И Дарий рассказал…
***
В одной лесной деревне жили-были по соседству две семьи. Как это часто водится, дружили домами, помогали друг другу в трудные времена. В первой семье росло шестеро детишек, среди которых был и Дарий. Во второй – всего четверо, считая красавицу Беату. Неудивительно, что паренёк втрескался в соседскую дочку ещё в нежном возрасте десяти годочков. Ходил за ней хвостиком, защищал, дарил подарки. Беата, которой в то время стукнуло всего восемь, росла девочкой скромной, послушной, трудолюбивой. Подарки своего ухажёра принимала робко краснея, на ухаживания смотрела благосклонно. В общем, мало кто сомневался, что как только стукнет нужное время, возьмёт Дарий свою пассию в жёны, да уведёт из отчего дома. Да вот беда пришла, откуда не ждали...
Есть в любом населённом пункте такие парни, что окружены романтической аурой крутого красавца. Такого, знаете ли, благородного разбойника вроде Робина Гуда, который прискачет на вороном жеребце с мешками полными золота, отнятого у злого и гадкого старика-аристократа, и увезёт избранницу в далёкие края. Ну, или хотя бы прокатит на своём дребезжащем мотоцикле или отцовской машине. Такой, что вроде ничего сильно криминального не сделал, но на плохом счету у властей. Плохиш, одним словом.
В деревне это был Закарий, сын местной травницы и бывшего авантюриста, ушедшего на покой по состоянию здоровья. Матушка Зака отошла в мир иной, когда ему было всего пять – спасала людей от смертельной хвори, поразившей деревню, да сама не убереглась. С тех пор папаша, заработавший в приключениях астму, отдышку, эпилепсию и частичный паралич правой руки, но недостаточно денег, чтобы всё это вылечить, воспитывал сына один. Как это часто бывает, родитель пытался сделать из сына того, кем не стал сам, а потому лепил из Зака идеального авантюриста. К шестнадцати годам парень умело обращался с луком, мечом и копьём, знал грамоту и мог сотворить несколько простых заклинаний. И друзей толком не приобрёл – так, лишь несколько приятелей. У которых, правда, пользовался непререкаемым авторитетом. Ещё бы! При таких-то навыках с ним не каждый мужик в деревне справиться, чего уж говорить о сверстниках.
В семнадцать Закарий осиротел. Организм бывшего авантюриста резко сдал, травы и настои покойной жены уже не помогали, и в одну прекрасную ночь мужчина отправился к богам. И Зак, наконец-то, вздохнул свободно. Других близких родственников у него не имелось, зато остались денежки от папаши, на которые предполагалось купить стартовую экипировку получше, и родительский дом. Продолжать отцовское дело парень не собирался, а вот пожить для себя… Самое время!
Вот за это местные власти, в лице старосты, его и не любили. Потому что нет ничего хуже вот такого себялюбца, что решил пожить для себя, как какой-то аристократ. Поле не пашет, скот не пасёт, разве что в лес периодически ходит, пушнину добывать. И то, больше для поддержания навыков и репутации – по деревенским меркам Закарий был несметно богат и в дополнительных заработках не нуждался до конца жизни.
В общем, к тому времени, как парню стукнуло двадцать, у него сложилась вполне определённая репутация – богатенький лентяй, способный только по лесу шляться, пиво в трактире хлестать, языком трепать да девок портить. За что большинство мужиков в деревне его недолюбливало. А вот женская половина…