Морган хмыкнул. У большинства разумных отношение к магии было сугубо практическим. Могучий маг должен разносить врагов щелчком пальцев, быть бессмертным и богатым. Иначе это не крутой волшебник, а уличный фокусник, которому и медный шиллинг жалко кинуть. Звучит утрированно, но в целом так оно и было – в мире, где каждый второй владел парой тройкой бытовых заклинаний, начинающие магики с простыми заклинаниями ничем из толпы себе подобных не выделялись. Настоящим уважением пользовались лишь те, кто смог достичь чего-то большего. Впрочем, как и в любой другой области…
– Открою тебе маленький секрет, – чуть улыбнувшись, ответил зеленокожий. – Я могу создать золото, но расплатиться им в том же «Хромом воине» не получиться.
– Почему?
– Потому что любой предмет, созданный магией, светиться этой самой магией не хуже уличного фонаря ночью. А у каждого приличного торговца есть артефакт, эту магию улавливающий. И как только какой-нибудь умник попытается расплатиться наколдованными монетами, ему в лучшем случае укажут на дверь. В худшем – вызовут стражу. А дальше суд и смертная казнь за фальшивомонетничество.
– Жалко, – равнодушно бросил Уил, теряя интерес к данной теме. – Но зато понятно, почему любой маг столько дерёт за свои услуги
– Работа профессионала должна достойно оплачиваться, – усмехнулся орк. – Но дело не в этом.
– А в чём?
– В сути Творения.
– В какой-какой сути?
– Творения.
– Ган, давай уже без этих твоих мудрёных словечек и занудных рассказов, – вздохнул молодой охотник, поняв, что нарвался на очередную лекцию. – Коротенечко так, в два слова.
– В два слова не получиться. Но можно в три, с использованием наглядной демонстрации.
С этими словами орк прикрыл глаза и забормотал себе под нос заклинание. В этот раз – на всеобщем. Заслышав бормотание, братья уставились на мага и настрополили уши. Дарий с некоторой опаской, а Уильям – с нескрываемым интересом. Как это ни забавно, но до сих пор всё колдунство, что Морган творил в присутствии молодого охотника делилось на два типа. Это либо были поисковые заклинания, либо что-то с весьма неоднозначным эффектом. К примеру, «утонувший» в земле заяц, которого они откапывали при первой встрече. Или несчастная птаха, на которой орк испытал свою версию волшебного дробовика. Результаты испытания были признаны тогда неудовлетворительными, поскольку плотный шар каменной дроби оставил от несчастной лишь несколько перьев, печально планирующих на землю…
Закончив читать заклинание, Морган небрежно взмахнул рукой и выхватил из воздуха нож. Выглядело это слегка показушно, но довольно эффектно. Подбросив клинок в воздух, орк перехватил его за лезвие и протянул Уилу, предлагая оценить результат. Тот отказываться не стал. Взяв в руки оружие, он придирчиво осмотрел его со всех сторон. Щелкнул пару раз по лезвию, изучая качество металла. Проверил остроту заточки ногтем, нанёс парочку рубящих ударов.
– Неплохо, – наконец с неохотой признал он. – Я бы взял такой за пару шиллингов.
– Скорей уж за пару марок, – хмыкнул маг. – А через час примчался бы ко мне обратно, требуя вернуть деньги.
– Почему?
– Потому что любой предмет, сотворённый с помощью магии, рано или поздно исчезнет. Кстати, поэтому не рекомендуется использовать в пищу созданные магией продукты – можно отравиться.
Подмастерье задумался, переваривая информацию.
– То есть, это ненастоящий нож? – наконец поинтересовался он, вертя в руках вполне реальное на вид оружие.
– И да, и нет, – пожал плечами Морган. – Для тебя и меня это вполне настоящий нож, которым можно и хлеба нарезать, и горло перерезать. А с точки зрения окружающего мира, это фантом, овеществлённый магом. Поэтому его надо развеять, как нечто чуждое.
– И что, маги не могут создать ничего реального? Чтобы оно не исчезло?
– Тут есть две теории, оперирующие такими понятиями как «Творение» и «Истинное Творение». Смертные маги используют первое, боги – второе. Собственно, согласно первой теории, чтобы создать хотя бы песчинку при помощи Истинного Творения, потребуется магическая энергия всего мира и ещё капельку. А вторая гласит, что Истинное творение доступно лишь богам.
– Ясно, – вздохнул Уил, возвращая нож орку. – Но это было больше трёх слов.
– Никто не совершенен.
Так собственно и ехали, лениво перебирая темы разной степени приземлённости. Разок сделали привал, чтобы размять конечности и перекусить, не разводя костра. Ближе к ночи добрались до лежащий по пути деревни и, заночевав в трактире (не бесплатно, разумеется), утром отправились дальше. Несмотря на некоторые опасения Моргана, по пути им не встретилось ни диких зверей, ни душегубов, ни других опасностей, так что в Далече они оказались ещё до наступления сумерек. Миновали ворота во внушительного вида частоколе, проехали по деревенским улочкам, сопровождаемые постепенно увеличивающейся стайкой ребятни, и, в конце концов, добрались до конечного пункта назначения. Где возле крыльца уже выстроилось всё семейство, сверля глазами блудного сына.
Как уже говорилось, семья у Дария была немаленькая. Не считая двух старших сестёр, что уже вышли замуж и покинули отчий дом, их встречали бабуля, матушка, старший брат с женой и двумя отпрысками, два младших брата и сестрёнка. И, разумеется – глава семейства. Высокий, около метра восьмидесяти, темноволосый кряжистый мужик с тяжёлым взглядом. Глядя на него, сразу было видно, в кого пошёл беглый отпрыск. Разве что цвет волос и серые глаза достались Дарию от матери – обладательницы двух солидных русых кос, спускавшихся до самой талии.
Спешившись, орк и оба брата взяли лошадей под уздцы и медленно зашли во двор, где остановились напротив встречающих. После чего Дарий передал поводья своей кобылы Уильяму и сделал несколько шагов в сторону семьи.
- Отец… Я вернулся.
- Вижу.
Обычно в таких случаях говорят: «Его голос мог заморозить океан» или что-то в этом роде. Но бас Нирама Хейрима был сродни гулу земли во время землетрясения. Всего одно слово, а блудный сын словно под завалом пудовых камней оказался.
- Отец… Прости. Я виноват, - выдавил из себя Дарий, с трудом сдерживаясь, чтобы не опустить глаза вниз. – Не следовало мне забирать лошадь из дома.
Глава семейства несколько мгновений буравил сына пронзительным взором, после чего вновь выронил:
- И всё?
- Что?
- И это вся вина, что ты чувствуешь за собой?
Несмотря на всю тяжесть слов, Дарий моментально растерял весь покаянный вид и вспыхнул.
- Вся! Я…
Тут он осёкся и стрельнул глазами в сторону ограды, за которой стопилось уже пара десятков человек. Более того, количество зрителей постепенно возрастало по мере того, как новость о возвращении Дария расходилась по округе. Развлечений в деревне не так много, поэтому посмотреть на сцену примирения сына с отцом хотели если не все, то многие. Это уже не говоря о гостях из города, которых в Далече видели не часто.
- Ну, коли вернулся – проходи в дом, - произнёс Нирам, от которого тоже не укрылась растущая за оградой толпа. – Негоже гостей на пороге держать.
С этими словами мужчина развернулся и скрылся в сенях. А остальное семейство с радостными улыбками бросилось к Дарию и его спутникам. Как и многие с улицы. И в этот момент Морган понял, почему Уильям в своё время закупил такое огромное количество гостинцев. Невозможно устоять перед множеством детских глаз, с надеждой смотрящих на сумку, из которой появляются леденцы, конфеты и прочие сладости…
После того как большая часть подарков была роздана, путников наконец-то провели в дом. Затем был долгий и сытный ужин, за которым Уильям щедро делился городскими сплетнями, слухами и байками. Не обошёл он вниманием и своего зелёного друга, сдав его со всеми потрохами. Причём по его словам выходило, что подмастерье лично выковал из испуганного перерождённого первого уровня могучего героя, в одиночку заборовшего кристалл Скверны. Семейство на это только охало и ахало, и лишь Нирам скептически хмыкал, рассматривая слегка разомлевшего от угощения орка.
Неудивительно, что приём пищи слегка затянулся. К тому времени, как женская половина убрала посуду со стола и удалилась готовиться ко сну, за окнами уже стояла ночная темень. Тем не менее, мужская половина расходиться пока не спешила, продолжая неспешно цедить душистый отвар из глиняных кружек.