Эти немногие цифры, взятые из счетов одного издателя, вместе с подробностями, которые мы знаем от самого Мопассана, позволяют нам составить себе довольно ясное представление о его финансовом положении в период с 1880 по 1891 гг. Его издатель вел за него все дела, касавшиеся публикаций, рекламы, просьб о переводах. Раньше чем новый том был готов к выходу в свет, автор уже давал ему заглавие, и Гавар, не теряя времени, занимался, по его собственному выражению, «пристраиванием и рекламированием» книги и печатал о ней заметки, которые отсылал за границу[229]; поэтому он придавал большое значение вопросу о заглавии каждого сборника рассказов. Просьбы о разрешении переводов следовали тотчас за выходом книги, а иногда даже предшествовали ему. «Жизнь» была переведена на английский язык Джоном Эггерсом через год после ее выхода во Франции[230]; по мере того как росла слава автора, пробуждалось любопытство за границей, где книгам была обеспечена хорошая продажа: не успел появиться «Милый друг», как уже два шведа, Зундбек и Карл Сунесон, оспаривали друг у друга первенство на право перевода; аналогичная просьба была прислана из Будапешта[231].
«Монт-Ориоль» в год выхода был переведен в Дании и напечатан в Копенгагене, в газете «Poli-tiken»; правда, на этот раз обошлись без разрешения автора. Вследствие этого инцидента Гавар просит Мопассана перечислить ему все переводы, которые им признаны, — особенно для Германии, Италии, Англии, Скандинавии и Испании, — чтобы издатель мог действовать, не выдавая вторичных разрешений. «Монт-Ориоль» в тот же год был переведен на английский и испанский языки[232]. Мопассан заключил с испанским издателем особый договор на пять томов рассказов: договор был подписан в 1887 году, и деньги, внесенные издателем немедленно, равнялись пяти тысячам франков, из которых автор получил две тысячи пятьсот франков; записка, написанная его рукой и присоединенная к письму Гавара, говорит нам о том, что сделка должна была быть полностью совершена в 1884 году; но в это время испанский издатель предложил по триста франков за каждый сборник рассказов, а Мопассан хотел по тысяче, и это требование было принято издателем три года спустя.
Что касается французских изданий, то Гавар очень широко рекламировал их и почти ежемесячно сообщал Мопассану сведения об их продаже. Благодаря некоторым письмам, мы имеем точные сведения о судьбе каждого романа и сборника рассказов. Вот, например, несколько выдержек по поводу «Милого друга»:
«…Спешу сообщить вам сведения об этом мошеннике «Милом друге», в настоящее время у нас вышло 37-е издание»[233].
Письмо помечено 12 сентября 1885 г., и так как печатание «Милого друга» в газете «Gil-Blas» не было завершено до конца мая, то роман должен был выйти в издательстве в начале июня. Затем следуют несколько соображений о рекламе, которую издатель создавал для новой книги:
«Начало знаменитой программы, которую я задумал для вас, вполне удалось, как вы могли уже видеть; не поместил только «Фигаро»; но я рассчитываю в октябре попытать новую осаду и надеюсь быть счастливее».
Более двух третей экземпляров тиража, согласно замыслу издательства, были распроданы на железнодорожных станциях[234]. Через два года «Милый друг» вышел 51-м изданием[235]. Роману «Монт-Ориоль» Гавар старался сделать еще большую рекламу[236]; он получил сочувственную статью от Вольфа, с которым говорил о романе до его выхода в свет; но встретил сопротивление в газете «Gaulois» и жалуется на это Мопассану:
231
А. Лумброзо. «Гг. Зингер Вольфнер из Будапешта также просят у меня разрешения перевести «Милого друга» на венгерский язык, чтобы выпустить его в свет двумя томами по 1 франку, в картоне, подобно изданию «Grande Marnière», образец которого они мне присылают».