VIII
С того дня, как сын был помещен в лечебницу, госпожа де Мопассан должна была взяться за ведение его дел. В течение некоторого времени от нее пытались скрыть истину, щадя ее собственное здоровье, в то время сильно пошатнувшееся. И все же требовалось отдавать некоторым распоряжениям, невозможные без вмешательства матери. Она выбрала в качестве защитника интересов адвоката Жакоба, друга семьи, которому Мопассан сам выразил свою последнюю волю. Но суд назначил распорядителем г-на Лавареля[467]. Мебель и библиотека были проданы[468]. Дача в Канне была пересдана, а яхта «Бель-Ами» продана при посредничестве одного агентства. Кроме того, Мопассан оставил большое состояние, право пользования которым он по завещанию закрепил за племянницей, дочерью брата, в то время еще несовершеннолетней.
Что касается литературных произведений, то госпожа де Мопассан исполнила одно из последних желаний сына, отобрав права на них у издателя Гавара. Она думала, что когда в Комеди Франсез поставят пьесу Мопассана, которую он успел закончить («Семейный мир»)[469], то можно будет воспользоваться случаем и предложить публике новые издания писателя. Подготовка этих новых изданий была поручена издателю Оллендорффу.
Мопассан оставил довольно-таки много неоконченных и неизданных произведений. Незадолго до катастрофы мы видели, что он задумал большую статью о Тургеневе, предназначавшуюся для «Revue des Deux Mondes»; для этой статьи он просил сотрудничества матери. Он работал и над своим романом «Angélus», первые пятьдесят страниц которого читал Огюсту Доршену; он оставил его на какое-то время ради «Мюзотт», пьесы, написанной им в сотрудничестве с Норманом и впервые поставленной на сцене 4 марта 1891 года.
В последние годы жизни больше всего его занимал театр. Он рассказывал нескольким друзьям о планах своих пьес[470]. Для «Théâtre-Français» он предназначал новую трехактную комедию. Но он не хотел ничего слышать о литературном комитете и сердился, когда ему указывали на правила.
«Я хочу дать вам мою пьесу, — говорил он Жюлю Кларти, — вы обсудите ее сами, примите сами, и поставите… Я напишу ее нынешним летом, план ее закончен; я привезу ее вам нынешней осенью, и вы сыграете ее нынешней зимой».
У Мопассана было уже несколько столкновений с дирекцией театра Жимназ по поводу «Мюзотт»; он писал Виктору Кенигу, заявляя, что не даст ему больше ничего для его театра: «Вы имели успех благодаря ничтожнейшему из моих рассказов. Я же написал не менее ста двадцати рассказов, которые лучше этого (рассказ «Дитя», переделанный в пьесу «Мюзотт»); итак, от вас уходят целых сто двадцать успешных постановок — целое состояние, целые горы богатства. Тем хуже для вас». В этом упрямстве, в этой повышенной чувствительности нетрудно усмотреть первые болезненные симптомы.
Некоторые из неизданных произведений Мопассана, не исключая и неоконченных, были напечатаны после его смерти. Госпожа де Мопассан разрешила опубликовать их; быть может, она даже поощряла печатание этих вещей, невзирая на неоднократно выраженную волю ее сына. Его друзья припоминают, что слыхали от него «выражение безусловного порицания посмертным изданиям вообще и печатанию личной переписки в частности»; он добавлял, что ни за что не хотел бы, чтобы после его смерти было напечатано хотя бы одно из его произведений. Книгоиздательство Оллендорффа нашло в рукописях материал для трех неизданных сборников новелл: «Воскресные дни парижского буржуа», «Папаша Милон» и «Коробейник». Многие из рассказов представляют особый интерес как документы: как было уже доказано, они являются эскизами, первыми набросками или заметками, которые делал Мопассан, чтобы вернуться к ним впоследствии и использовать их в своих романах и повестях[471]. Были напечатаны также почти все стихотворения его юности, которым автор когда-то не отвел места в сборнике. Эти стихотворения ничего не прибавляют к славе поэта; иные, впрочем, отличаются легкостью формы, не лишенной приятности, и мы познакомились с некоторыми из них не без пользы для изучения первых лет творчества Мопассана. Но, кроме детских и юношеских, есть фантастические стихотворения, которые не следовало бы забывать, например, забавные двустишия, которые были найдены одним из сотрудников «Gaulois» в 1885 году на стене одного из ресторанов Шату:
470
Статья Нормана в газете «Фигаро», на которую мы уже указывали, и статья Кларти «Последняя пьеса Мопассана» из «Интимных заметок» («Annales», 27 мая 1900 г.).
471
Э. Мениаль. Композиция в первых романах Мопассана. («Revue Bleue», 31 октября и 7 ноября 1903 года).