...Так он впервые увидел ката. Теперь уже трудно представить, что он не знал ни общезвёздного языка, ни языка катов. Он помнит свое не-понимание, но, вспоминая, слышанное, понимает...
...- Мышь летучая! - фыркнул кат и продолжил на общезвёздном, - откуда ты здесь?
Он молча болтался в его лапах, слишком удивлённый, чтобы бояться. Кат поставил его на пол, и он впервые увидел, как из круглой мягкой лапы выскакивает длинный загнутый коготь. Этим когтем кат провёл по его шее, поясу, запястьям, фыркнул нечленораздельной смесью удивлённо-го ругательства и спросил на общезвёздном.
- Кто ты?
Он покачал головой.
- Я не понимаю тебя. Говори по-человечески.
Кат повторил вопрос на языке землян, потом айвов. Но он только мотал головой. Кат снова фыркнул, убрал коготь, мягкой лапой взял его за руку и повёл по коридору. Оглянувшись, он увидел чёрный круг люка, из которого они выпали, и на его глазах чернота сменилась серебристым свечением "мягкого зеркала"...
...Как он теперь знал, Айя к тому времени в который раз методично прочёсывала сад, отыскивая его под кустами и в ветвях, предполагая, что он просто спрятался и не хочет откликаться на её зов. Прорванная им сетчатая мембрана уже самозатянулась, но Айе и в голову не пришло проверить этот канал. Она была уверена, что гудение, световые сигналы и общий непривычный вид отпугнут его. Он ведь даже не варвар, а ди-карь. Страх перед неизвестным и непонятным должен у него превалировать над другими эмоциями и, резонируя с инстинктом самосохранения, вызвать паническое бегство, истерику, парализующий ступор, наконец. Но не исчезновение.
Гиан улыбнулся. Он не хотел Айе неприятностей. Просто... чувство-вал её чуждость, скажем так, и платил таким же отчуждением. Не споря, но и не открываясь. Странно, что он так легко поладил с катами. Хотя, может, и не странно. Каты славятся душевным отношением, заботой о де-тях и слабых, эмоциональной теплотой. Готовы всегда помочь, при-ласкать, утешить. И очень обижаются, когда их порывы отвергают. Может, эту душевность он и ощутил, идя рядом с озадаченным его появлением Фьорфьом, техником-наладчиком, пошедшим проверить канал перехода, ведь почему-то же загудела вся транзитная камера! И вот. Явный гоминид, не дорсаец, но в дорсайском детском комбинезоне, без опознавателя и автомаяка, не знающий языка... Всякое бывает во Вселенной, но с таким Фь-орфь не сталкивался, даже не слышал о подобном и потому сделал то, что сделает любой кат, обнаружив заблудившегося малыша. Отведёт домой, на-кормит и сунет в тёплое логово, к своим детёнышам, а уже потом начнёт отыскивать его родителей, чтобы располосовать когтями морду нерадивой мамаше и как следует куснуть отца. Не могут следить за ребёнком, пусть отращивают хвосты и отправляются в лес, на деревья, летучая мышь чтоб на голову им нагадила! Каты любят ругаться, и хотя в переводе многое теряется, но и так весьма сочно и образно.
Начинался ветер, и Гиан приподнял "каплю", чтобы её не сбило шальной волной. И вдруг отдыхающий в здешних водах кракен-отпускник захочет в шутку щёлкнуть по одинокой "капле" боевым щупальцем. Чтобы потом вылавливать пассажира и изображать смущение. Юмор у кракенов сильный. Но неизысканный. Любимый всеми анекдот, как встретились в ба-ре землянин с кракеном, как шутили и гуляли, и что осталось от бара, города и планеты после их пирушки. Хорошо, что такая гулянка только в анекдоте и возможна. А юмор р'хнехрров вообще только им и понятен. Но инсекты самые... негуманоидные из негуманоидов. При всей их телепатии их бывает очень трудно понять. Но работать с ними возможно, а бывают ситуации, когда они незаменимы. С юмором, кстати, очень интересно. Есть анекдоты, понятные всем: гоминидам, приматам и даже негуманоидам. В хорошем переводе, разумеется. А есть... непонятные никому, кроме сочинителей. Настолько они насыщены местной экзотикой.
Небо ясное, звёздное, курс держать легко. Настоящее не вызывает никаких сомнений, о будущем, о встрече с Лиа, думать не хочется, зна-чит, можно снова уйти в прошлое...
...Они долго шли по какому-то непонятному коридору, и вдруг ему в лицо ударил холодный влажный ветер, и, закинув голову, он увидел тём-но-синее небо и три большие ярко-белые луны. Но так не бывает! - уди-вился он.
- А почему их столько? - спросил он, показывая на небо.
Но кат понял его иначе и взял на руки.
- Конечно, холодно, - пробурчал кат, пряча его под свою меховую куртку. - Держись, малыш, здесь недалеко.
И побежал мягкими длинными прыжками. Вцепившись пальцами в перекрещивающиеся на груди ката ремни, укрытый от ветра так знакомым теплом и запахом меха, он даже задремал. Было тепло и безопасно...
...Да, безопасность - это не физические условия, а душевное состояние. Он это всегда, нет, не понимал, а чувствовал...
...Отец впервые взял его с собой на охоту. Правда, маленькую, с ними всего пять воинов, из деревни не пригнали мужиков-загонщиков, нет стягов и обоза, так, по-простому. И отправились не так уж далеко, в лес за болотом, пострелять чёрных лесных птиц, они перед зимой разжирели и взлетают шумно, но медленно, а ещё их можно бить из засады, но это весной, когда он квохчут и топчутся на проталинах, а осенью жируют на поздних ягодниках. Все это он рассказал отцу, пока они неспешной рысцой - по болоту вскачь не гонят - проезжали по узкой, на два коня, тропке. Отец кивнул.