- Неплохая идея. Непременно воспользуемся.
- А его личная жизнь?! Об этом вы подумали?
- А наши девочки находят его симпатичным.
- А он их?!
- Ну-ка, - смеётся айв, - что ты думаешь о девочках?
- Каких? - уточняет он.
- Ты же декаду общался с ними.
- Аа, - и искренне отвечает. - Дуры они. Только и разговоров о кисточках и коготках. Ну, красят они их. И задаются!
- Нормальная половозрастная реакция, - удовлетворённо кивает кат.
- Наши девочки ему тоже понравятся, - обещает р`хнехрр...
...Когда что-то нужно многим, это забирает себе самый сильный. Даже если ему самому это и не нужно. Просто, чтобы показать свою силу, подтвердить власть. Звёздный мир забрал его себе. Уже окончательно. Не собираясь отдавать такую ценность кому-либо из своих членов. И хотя всё было всем ясно, ещё сидели за столом и уже не спорили, а просто расспрашивали его об Арле, прошлой жизни. Миуау принесла его рисунки. Как-то в дождь они с Миу не пошли гулять, а сидели дома и рисовали...
...- А это что?
- Это барс. Я Барс.
- Это твой герб?
- Ну да.
- А снизу что нарисовано?
- Это и написано. Барс.
- Ты умеешь писать?
И быстрый обмен взглядами. У Айи прибавляется несколько пятен под глазами.
- Да. И читать, - гордо заявляет он.
- И кто тебя учил? Отец?
- Нет, Книжник.
- А твой отец умеет читать и писать?
- Да, - и объясняет, - воину это необязательно, но отец умел. Даже мать знала буквы. Когда она вышивала молитву Творцу в Храм, Книжник ей ничего не писал. Она сама всё делала.
- А ещё чему учил тебя Книжник?
- Ещё? - удивляется он. - Он не учил, а рассказывал. Как Творец создал мир, как пришёл в мир первый Книжник, и научил людей буквам, и дал всему названия. А с Книжником были его братья, Воин, Кузнец и Пахарь, они научили всему остальному. И ещё он летописи читал, и рукописи. Мать и сама читала, и любила, чтоб ей читали, когда она вышивает. А монах говорил, что это разврат, а отец сказал, что на земле Барсов его слово главное.
- Монах всегда жил в замке?
- Не-ет, - смеётся он, - зачем он в замке? У отца Наставником не монах был.
- А считать ты умеешь?
Он смущается. Счёт - торговое дело, но... но он уже во всём им признался. И Миуау знает, как он с Миу в камушки на счёт играл.
- Умею.
Ему дают листок и палочку для письма.
- Напиши что-нибудь.
Писать сидя ему неудобно, и он встаёт коленями на стул, наваливаясь на стол грудью и животом. Миуау незаметно и ловко подсовывает ему под колени подушку. Он берёт палочку, нажимает на красный кружок и рисует заглавную букву.
- Первая буква красная, - объясняет он всем сразу и нажимает на чёрный кружок, чтобы дальше писать чёрным, и пишет, шёпотом проговаривая буквы. - Те и ве и о, тво, эр и е, и це, рец, творец, эс и о, со, зе и де, и а, зда, и эл, создал, ве и эс и йо, всё. Вот. Творец создал всё. Ой, Творец весь красный должен...
- Ничего, - успокаивает его один их р`хнехрров, - очень красиво. И нарисуй рядом.
- Творца? - удивляется он. - А Книжник говорил, Творец образа не имеет.
- Нарисуй что хочешь, - говорит один из землян.
Он рисует, меняя цвета и приговаривая.
- Это я, это Миу, это дерево, это дом, это он, - и показав на р`хненхрра, рисует и его, - а вокруг вот, - он заштриховывает края тёмно-синим, - это море-небо. Снизу море, сверху небо, снизу рыбы, сверху птицы. Вот.
- И это всё создал Творец? - улыбается трёхглазый.
- Ну откуда-то же оно всё взялось, - рассудительно отвечает он.
- Удивительно. Ведь вполне стройная космогония.
- Ну, как же вы не заметили, что он грамотный?! Это же совсем иной уровень мышления!
- Само наличие института книжников предполагает кастовую локальность грамоты, - защищается Айя.
- Посмотрите на рисунок. Все сапиенсы одного размера.
- Да, весьма характерно.
- И мир не замкнут.
Они говорят между собой, а он продолжает рисовать. Коней, воинов и битву.
- А это что?
- Это битва.
- И кто с кем бьётся?
Он с сомнением рассматривает свой рисунок и начинает пририсовывать стяги с гербами.
- Это Барсы. А это Цапли.
- И кто победил?
- Мы, конечно, - гордо отвечает он, - Барсы. Барсы смелые. Мы считаем не врагов, а добычу.
- Барсы всегда побеждают?
- Когда по-честному - всегда, - убеждённо отвечает он и отодвигает рисунок, на котором уже трудно что-либо разобрать за чёрточками летящих стрел.
Он почему-то почувствовал себя очень усталым и задремал, привалившись к тёплому мохнатому боку Фьорьфьа или Миуау. Голоса стали совсем далёкими и непонятными. Потом мужской голос сказал на языке Арлы.
- Пора, малыш. Путь долгий, а время позднее.
Сильные руки подняли его на воздух и понесли. Как когда-то, из замка, а он уже спал и не попрощался с Миуау и Фьорьфьом. И проснулся уже в школе Звёздного Центра...