Обед и пакет с кормом поспели одновременно. К пакету прилагались мисочка и мерный стаканчик. Гиан отмерил Золотинке её порцию и поставил мисочку на пол. Золотинка радостно приступила к трапезе. Потом он достал из автомата два подноса, запаянных в прозрачные футляры, поставил их на стол и вскрыл.
- Садись, Малыш. Будем обедать.
Сам он не осознавал ни вкуса, ни количества еды, но Малыш ел с аппетитом, и потому Гиан счёл обед вкусным и сытным. Он старался ни о чём сейчас не думать, кроме самого простого и нужного именно сейчас, в этот момент. Накормить Малыша и Золотинку. Поесть самому. Посуда разовая, значит её вместе с подносами в утилизатор. Мисочка выдержит ещё несколько кормлений, пусть стоит. Малыша умыть и уложить спать. Дневной сон ему положен по возрасту.
Малыш лёг спать охотно: видно, устал от событий. Золотинка заняла, как и ночью, место у его изголовья. Гиан одобрительно кивнул ей и вышел.
Дом был пуст и тих. И требовал неотложных решений. И решать некому, кроме него. А воспоминания и переживания потом.
Войдя в спальню Лиа, Гиан в первый момент растерялся. Открытые дверцы шкафов, разбросанные вещи. На полу уже подготовленный, но не запечатанный контейнер. Зачем? Или в последний момент передумала? Нет, не забыла, решила отказаться, отбросить. Он стоял в дверях, разглядывая вещи и узнавая свои подарки и памятные по их совместным экспедициям сувениры. На постели разбросаны снимки. Ни одного не взяла. Ну... ладно, это тоже потом.
Перешагивая через вещи, Гиан прошёл к изящному "под старину" туалетному столику, сел и легко тронул инкрустированную столешницу. Она послушно сдвинулась, открывая клавиатуру, мягко засветилось зеркало, становясь экраном. Ни кодов, ни паролей доступа. Память открыта. Войдём.
То ли Лиа не слишком любила готовить, то ли она, заботясь об остающихся без неё, изменила программы, но всё домашнее хозяйство подчинено автоматике, и по идее живущему в доме достаточно запустить её, и ни с питанием, ни с уборкой проблем не будет. Почта и переговоры... чисто, всё стёрто, даже разговоры с ним. Восстановить? Возможно, но незачем. Финансы... У Лиа был свой счёт, и с Элора ей регулярно, насколько он знал, кое-что переводили, свой счёт она аннулировала, а дом... дом на его счету, так было с самого начала, долгов нет, надо объединять. Гиан вошёл в сеть, вызывая свой домашний компьютер. И пока шло соединение, думал.
Дом придётся продать, а деньги... сразу открыть счёт на Сэнира, и все вырученные туда, пусть лежат и растут. Квартира... жалко менять, но придётся, Сэниру нужна своя комната. А когда он в экспедиции... Учебный Центр, нулевой цикл первого круга. Жалко Малыша, но... но сам он в те же пять лет перешёл на мужскую половину, он и сейчас помнит обряд...
...В очаге горит большой огонь, зажжены и все факелы на стенах. В зале светло как никогда. Он стоит рядом с матерью. За ними толпятся, служанки, Нянька, Кормилица. А напротив так же, но не толпой, а ровным строем стоят воины в полном вооружении, а впереди отец. Тоже в броне, с мечом и боевым топором у пояса. А на матери её лучшее платье из пушистой как мех дорогой привозной ткани, полупрозрачный платок поверх надвинутого на лоб золотого обруча с драгоценными камнями и длинными звенящими подвесками. У отца поверх брони плащ, но из настоящего меха. Это шкура барса. Передние лапы связаны на груди, а голова на шлеме, будто огромный барс обнимает отца. Гнусаво поёт и читает молитвы монах, специально приглашённый из Храма - отец посылал туда гонца с возком и тремя воинами в знак уважения. Мать держит его за руку. Пальцы у неё холодные и чуть дрожат. А ему не страшно, а только интересно. Монах поёт молитву Творцу, и все подхватывают, женщины хлопают в ладоши, а воины отбивают ритм рукоятками мечей по щитам. Поёт и он, не слыша своего голоса в общем шуме, и словно какая-то новая властная сила отрывает его от матери и несёт навстречу блестящему, сверкающему бронёй строю. Большая рука отца ложится ему на плечо. И снова крики, шум, плач Няньки и Кормилицы, звон оружия...
...Гиан улыбнулся, глядя на экран, где медленно проступала знакомая картина...
...А потом был пир. И он сидел уже рядом с немолодым воином - его Дядькой. А матери и женщин не было. Только девушки-плясуньи, но они не пируют, а веселят пирующих...
...Что ж, будем считать, что и Малыш покинул женскую половину, и не Малыш теперь, а Сэнир, Сэнир Арландон. Он сам тогда и до обряда видел мать не часто, больше Няньку и Кормилицу, а потом и вовсе... Он выжил. Выживет и Сэнир. Жаль, не начал его учить языку раньше, хотел, чтобы хорошо усвоил общезвёздный, но наверстаем. И всё остальное тоже.
Гиан тряхнул головой, словно отбрасывая волосы - неискоренимая с детства привычка - и занялся делом. Финансы - проблема серьёзная, тут всё побоку.
Связаться с жилищным фондом и дать заявку на продажу дома. Когда осмотр? Послезавтра. Как раз за завтра отберёт и отошлёт вещи, которые нужно сохранить. Квартира... посмотрим выбор. Стандарт на две спальни. Пока он в экспедиции, Сэнир в Учебном Центре, а когда он здесь... им должно хватить. Если старую он продаст... мебель перевезти, кухню... перевозка дороже оборудования, значит, только посуда, этажерка Золотинки... ещё всякие мелочи. И поближе к Учебному Центру, чтобы когда он здесь, Сэнир был приходящим. Это... проверим по карте...
- Пап...
Он вздрогнул и обернулся. В дверях стоял Малыш.
- Выспался?
- Ага.
Малыш ещё раз протёр глаза и пошёл к нему, пробираясь между коробками и вещами.
- Пап, а мама когда вернётся?
Гиан взял его и посадил к себе на колени.
- Никогда, сынок.
- А почему? - легко спросил Малыш, словно не понимая, что это такое: никогда.