- Ешь сама, - и лёг на спину.
Наверху глубокая голубизна небесного свода, небесного купола. Если долго и пристально смотреть в небо, можно увидеть тень Творца, когда тот обходит мир, как рачительный хозяин свой дом...
...- Только чистые сердцем узрят Творца.
Он с интересом смотрит на Книжника.
- А ты его видел?
Книжник улыбается.
- Нет, я не сподобился этой чести. Я суетен и слаб.
Отец насмешливо хмыкает, и тут он понимает, о чём идёт речь. В комнате Книжника теперь живёт третья дочка старшей сестры Управителя. Она вошла в брачный возраст, и отец решил отдать её Книжнику. Теперь Книжнику не уйти из замка, а Управителю не надо думать о приданом для племянницы. И все довольны. Отец сидит у стола, рассматривая присланные в замок из Столицы свитки и книги. Он сидит рядом, а Книжник почтительно стоит перед ними.
- Красиво написано, - отец разворачивает бледно-жёлтый свиток с чёрными и красными вычурными буквами. - А что на словах?
- Дурной дух из воды можно изгнать огнём, - говорит Книжник. - Если болотную воду в чаше из вечного льда поставить над огнём в очаге и прочесть две большие молитвы, вода очищается.
Отец задумчиво кивает.
- А вечный лёд не пострадает?
- Он принимает в себя огонь и долго держит его, но не любит холода и трескается.
- Знаю. Её выпороли, теперь запомнит.
А, это уже о Косенькой, кухонной служанке, что стала мыть чашу из вечного льда холодной водой сразу, как её принесли на кухню, а в чаше подавали горячий мёд матери. И чаша растрескалась и распалась на острые осколки.
- Осколки собрали, - отец всё ещё рассматривает свиток, - потом решу, куда их. Это убери к книгам, потом почитаю. Что ещё?
- Вот, - Книжник подаёт отцу неприметный маленький свиток.
Отец быстро просматривает его, вертит в руках.
- Иди к Дядьке, - вдруг говорит отец.
Он неохотно слезает со стула и идёт к двери. Книжник провожает его поклоном, и он слышит, как за его спиной лязгает засов...
...Гиан со вздохом потянулся и встал. Огляделся. Конь спокойно пасся в десяти шагах, Золотинка пила воду из озера, а на месте её пиршества валялись осколки панциря и туда уже сбегались местные чёрно-красные муравьи-падальщики. Самоочищающийся природный цикл. Планету делали тщательно и продуманно, выстраивая биосферу под существование разных кислорододышащих рас. Сам по себе такой соразмерный, гармоничный и в то же время толерантный мир сложиться не мог. Как правило, сложившаяся биосфера активно отторгает любых чужаков или гибнет. Но этот мир делали сапиенсы. Для сапиенсов.
Он подошёл к коню и достал из заседельной сумки свёрток с едой. С хрустом вскрыл запаянный пакет пищевого концентрата. От озера обернулась на хруст Золотинка, но тут же вернулась к воде. Она уже напилась и теперь умывала мордочку.
Зернистая, умеренно сухая плитка легко насыщала, не вызывая жажды. Доев, Гиан скомкал обёртку, отбросил её в траву - пищевая плёнка поедается теми же муравьями, так что ущерба биосфере он не наносит - и стал одеваться. Пора. И конь, и он с Золотинкой отдохнули, теперь ещё один переход и он... дома?
Гиан невольно нахмурился. Дом Лиа не был его домом, но там жили его сын и женщина, которую он несмотря ни на что считал своей женой. И которая была его женой. Целых два года. Настоящей. И уже пять лет она мать его сына. А дом? Его квартира, экспедиционные каюты, комнаты в казармах и интернатах, отцовский замок...
Он уже ехал, привычно направляя коня по навечно впечатанному в мозг маршруту, а мысли крутились всё вокруг того же. Дом. Где его дом?...
...Проснувшись, он не сразу понял, где находится и как сюда попал. Тканевое, тонкое, но почему-то тёплое одеяло. Плоская, открытая сверху кровать, а не плетёное логовище катов, нет Миу, но это и не у Айи, совсем другие запахи и... и чьё-то дыхание? Он осторожно высунулся из-под одеяла и огляделся. Комната светлая, с большим, во всю стену, окном. У Айи такого не было. А дышит кто? Он высунулся сильнее. И увидел у дальней стены ещё одну кровать, а на ней сидит мужчина в комбинезоне - он уже привык к этой одежде - и читает книгу. Кто это? Почувствовав его взгляд, мужчина поднял голову и улыбнулся.
- Выспался?
Язык Арлы заставил его вздрогнуть, а мужчина продолжил.
- Вставай, Барс. Уже утро.
"Барс" у мужчины получился неплохо, но он уже привык к имени Гиан.
- Я Гиан, - поправил он. - А ты кто? Ты не из Арлы.
- Я твой Наставник, Гиан. Вставай.
Он вылез из-под одеяла и подбежал к окну. У катов окна длинные, узкие и высоко, чтобы выглянуть надо вставать на табурет, а здесь широкое, во всю стену. А там подступающие вплотную кусты, усыпанные цветами, и деревья, и синее небо, лёгкие облака.
- Но это не Арла, где это?
- Это не Арла, - согласился Наставник, отложил книгу и подошёл к нему, встал рядом, как и он, глядя в окно, - это...- прозвучало незнакомое слово.
- Что? - поднял он на Наставника глаза.
Наставник повторил. Так он узнал название планеты. А потом названия вещей и звёзд, букв и математических символов. К осени он говорил на общезвёздном достаточно, чтобы начать ходить к Учителям в школу. Три года первого цикла за один год, и три года первого круга за два, а дальше уже как все...