Что-то мелькнуло на инфракрасном экране…
И… снова резкий рывок стрелки влево. Минута ожидания – и голос с Земли сообщил: спутник опять отделился, затормозил, отстал!
Это уже походило на сознательное действие.
Вересов включил тормозные двигатели.
– Так может продолжаться до бесконечности, – сказал он как бы про себя, но достаточно громко.
На этот раз Синицыну удалось заметить отрывистый сигнал радиопеленгатора. На сверхультракоротких волнах прошла передача. Она не могла иметь земное происхождение. Все коротковолновые станции Земли молчали в эти часы, выполняя просьбу Института космонавтики. Источник сигнала явно имел связь со спутником.
Было ли это излучением его собственного передатчика или, наоборот, его приемник принял сообщение со стороны, осталось неизвестным.
– Может быть, эхо передачи, которую мы только что приняли? – высказал предположение Стоун. – Например, от Луны.
– Совершенно в другом диапазоне, – ответил Синицын. – Эхо от Луны могло прийти гораздо раньше, но не в этот момент. Она слишком близко.
На этот раз прошло свыше двух часов, пока удалось снова приблизиться к спутнику.
И в третий раз все повторилось сначала.
А затем в четвертый… в пятый… в шестой…
Спутник «метался». Он то увеличивал, то уменьшал скорость, как только «Титов» приближался к нему на какое-то, видимо, вполне определенное расстояние. Предугадать эти маневры было совершенно невозможно, в них не было никакой последовательности. Иногда спутник уходил несколько раз подряд, потом неожиданно тормозил. И снова уходил вперед. Трудно было отделаться от впечатления, что это не механизм, а живое существо, стремящееся скрыться, уйти от беспокоящей его погони.
Так прошло сорок два часа.
Ни участники экспедиции, ни ученые, наблюдавшие с Земли за ходом операции, уже не сомневались, что спутником управляет чья-то сознательная воля. «Кто-то» или «что-то» заметило «Титова», разгадало его намерения, и желание воспрепятствовать встрече становилось очевидным.
Кто же управлял им? И откуда осуществлялось это управление? С самого спутника или… Но мысль, что управлять могли с другой планеты, находящейся вне Солнечной системы, казалась слишком фантастичной.
– Электронный мозг, – утверждал Стоун. – И он находится на спутнике,
– Только не на спутнике, – возражал Муратов. – В этом случае не нужны радиосигналы.
– Они могут поступать от одного спутника к другому. Ведь их два.
– Им не о чем «говорить», если на них нет разумных существ. Управление идет с Луны, или… с Земли.
– С Земли?
– А разве это невозможно? – вопросом на вопрос отвечал Виктор.
И действительно, такое предположение, выглядевшее на первый взгляд довольно странным, имело реальное основание. Если обитатели соседнего мира (соседнего ли?) давно знакомы с Землей, а этот факт казался уже несомненным, то разве не могли они, тайно от людей, посетить нашу планету и оставить на ней, в хорошо укрытом месте, свой электронный мозг? В эпоху, когда не существовало еще «Службы космоса» и никто не следил за прилегающим к Земле пространством, чужой звездолет, при желании его хозяев, мог посетить планету и улететь с нее никем не замеченным. Муратов был прав. И еще легче было посетить Луну, на которую тогда еще не ступала нога человека. Да и теперь тайны спутника Земли разгаданы еще не полностью, поверхность Луны исследована не вся.
– Если существует этот электронный мозг, – сказал Вересов, – и в него заложена программа не допускать приближения земных предметов, то мы его, то есть спутник, никогда не догоним.
– Похоже на то, – уныло согласился Стоун.
Погоня настойчиво продолжалась, но надежда на успех давно уже была потеряна.
Спутник не мог «устать». Если заключенной в нем энергии хватило на сто или даже больше предыдущих лет, то не было никаких оснований ожидать, что она истощится именно сейчас. Устать могли сами люди.
Никто не мог предполагать, что экспедиция так затянется. На борту не было второго пилота. Водители-автоматы были бессильны в условиях непрерывного изменения режима полета, им невозможно было дать программу действий.
И после двух с половиной суток преследования «Титов» вернулся на Землю.
Усталые, раздраженные полной неудачей, вышли из него Стоун, Муратов, Синицын и Вересов.
– Думать, думать, думать! – сказал Стоун. – Неразрешимых задач не существует. Выход должен быть, и мы его найдем!
4
Прошло несколько дней.
Юрий Вересов снова занял свое место у пульта управления. Экипаж его звездолета составляли те же три человека.
Но на этот раз «Герман Титов» был не один. Вместе с ним вылетали еще два корабля из технической эскадрильи Института космонавтики – «Валентина Терешкова» и «Андриан Николаев». Все звездолеты этой эскадрильи носили имена первых космонавтов Земли.
Начиналась вторая экспедиция, с той же целью, но с другими методами, найденными в тиши кабинетов.
Спутники вели себя спокойно все эти дни. Ближайший из них «успокоился», как только «Титов» прекратил погоню и взял курс к Земле. Виток за витком, по своим спиральным орбитам, оба разведчика невозмутимо кружились возле Земли, изредка меняя скорости в соответствии с расстоянием и законами физики и еще реже – по собственной инициативе.
Локационные установки следили за ними без всякого труда. Сигналы на экранах были странно слабы, но не пропадали. Наблюдения велись круглые сутки.
По просьбе Института космонавтики один из звездолетов, возвращавшийся на Землю с Венеры, подлетел близко к более далекому спутнику, чтобы проверить, как он поведет себя. Разведчик номер два подпустил корабль почти вплотную и, так же как и первый, ушел от него, увеличив скорость.
Оба спутника вели себя совершенно одинаково.
Сопоставление результатов этого опыта с тем, что наблюдалось во время первой экспедиции «Титова», привело к появлению новой теории, почти противоположной первой. Синицын и Стоун, независимо друг от друга, пришли к выводу, что спутниками никто не управляет, вернее, не управляют люди, живые разумные существа. Приборы-автоматы реагируют на приближение посторонней массы и дают сигнал двигателям, которые так же автоматически включаются, направляя спутник вперед или назад, причем направление это случайно. Никакой разумности в действиях спутников нет.
– Точно так же, – заметил Стоун, – эти приборы реагируют на приближений спутников, к Земле или Луне. Этим можно объяснить спиральность орбит. И вполне естественно, что они чувствуют массу Земли или Луны на значительно большем расстоянии, чем массу «Титова».
Такой взгляд как будто объяснял все. Он имел такое же право на существование, как и любой другой, поскольку истина оставалась неизвестной. Но был один факт, который вносил существенное основание сомневаться в правильности всей гипотезы. Это был сигнал радиопеленгатора, замеченный Синицыным при втором подходе «Титова» к спутнику. Правда, сигнал этот был единственным и ни разу больше не повторился. И если бы не лента самопишущего прибора, неоспоримо доказывающая, что сигнал действительно был, Синицына могли бы заподозрить в ошибке.
– Ничего не доказывает, – упрямо стоял на своем Генри Стоун. – Сигнал поступил от одного спутника к другому. Это просто означало: «Внимание!» Предупреждение, вполне доступное кибернетическим установкам.
На очередном заседании научного совета Муратов внес конкретное предложение.
– Мы имеем, – сказал он, – два исходных пункта для дальнейших действий. Первый – спутники ощущают приближение к ним посторонней массы, причем чувствительность установленных на них приборов невелика. Второй – наличие радиопередач. Оба эти обстоятельства можно использовать для получения информации. Как? Это я сейчас скажу. Начну со второго пункта. Если товарищ Стоун прав и спутники предупреждают друг друга об опасности, то они должны будут сделать это вторично, когда мы снова приблизимся к одному из них. Я обращаю ваше особое внимание на то, что сигнал пеленгатора появился только при втором подходе «Титова», а не при первом, что было бы более логично. Почему же это так случилось? Разве мог кибернетический автомат «прозевать» первое наше приближение? Что он, спал, что ли? Я вижу одно объяснение этого более чем странного факта. Так могло произойти исключительно только тогда, когда этот сигнал был послан не автоматом, а живым существом. Но в этом случае он послан не со спутника, а извне. Вижу, что некоторые из вас хотят что-то возразить. Погодите немного, я докончу свою мысль, и тогда… Я предлагают раз и навсегда установить, откуда пришел сигнал. Сделать это можно с помощью пеленгации. Разумеется, имея дело с передатчиком, расположенным в пространстве, нам недостаточно обычных двух линий, нужны три. Значит, надо послать три корабля, которые зафиксировали бы один и тот же сигнал. Кстати, единственная линия, которую мы уже имеем, по моим расчетам, не проходила через точку, где в тот момент находился второй спутник. Теперь перейдем к первому исходному пункту. Мы убедились, что спутники подпускают звездолет очень близко к себе и только тогда уходят от него. Повторяю еще раз: это доказывает небольшую чувствительность их приборов. Так не будем же беспокоить их такой крупной массой, как звездолет. Подойдем к спутнику на безопасное расстояние, а остальное поручим людям, одетым в скафандры. Можно с уверенностью сказать, что эти приборы не почувствуют приближение такой малой массы, как человек.