Но спокойствие продолжалось недолго. Прошло пять, потом десять минут, а стрелка все продолжала ползти вправо, угрожающе приближаясь к крайней точке, означающей соприкосновение двух масс — Гермеса и неизвестного тела. Близилось столкновение. До красной черточки на шкале оставалось совсем немного.
— Оно летит прямо на нас, — взволнованно сказал Легерье.
Усовершенствованный гравиометр давал возможность определять не только массу, но и направление ее движения и расстояние.
Локационный экран по-прежнему не показывал ничего. А, судя по гравиометру, приближающееся тело было весьма крупным.
Муратову казалось, что прибор показывает уже гораздо большую массу, чем тогда, на «Титове».
Слова Легерье подтвердили, что это было так.
— Масса неизвестного тела, — сказал астроном, — во много раз превышает массу разведчиков.
Еще несколько томительных минут, и не осталось никаких сомнений — что-то летело прямо на обсерваторию.
8
Легерье бросился к щиту.
Одно движение его руки — и на всем спутнике тяжелые герметические двери опустились в свои пазы, отрезав всякий доступ из одного помещения в другое. Обсерватория разделилась на изолированные друг от друга отсеки.
Теперь можно было надеяться, что катастрофа не приведет к общей гибели.
Куда же обрушится страшный удар столкновения космических тел?
Люди замерли в ожидании…
В эти секунды Муратов почему-то подумал не о себе и не о находившихся, с ним людях, а о кораблях своей эскадрильи. Они стояли сравнительно близко за гребнем гранитной воронки, окружающей обсерваторию. Догадались ли там сделать то, что только что сделал здесь Легерье?
Отдать приказ по радиофону было уже поздно.
«Впрочем, — подумал Виктор, — если тело ударит по звездолету, от корабля ничего не останется. Масса этого тела слишком велика. Никакие отсеки не спасут людей».
А стрелка гравиометра продолжала неумолимое приближение к красной черте, означающее катастрофу. Защитные, антигравитонные и магнитные, поля были совершенно бесполезны. Они слишком слабы, чтобы воздействовать на такую громадину. Смерть, случайная и нелепая, вплотную подошла к людям, и они не в силах были предотвратить ее.
— Смотрите! — сказал Легерье, протянув руку к гравиометру.
Это было более чем странно, необъяснимо, то, что они увидели.
Стрелка еще более замедлила свое движение. Вопреки законам тяготения, она не ускорила его, а именно замедлила, и двигалась теперь едва заметно.
И вдруг… остановилась совсем, замерла неподвижно в каком-нибудь миллиметре от черты.
Это означало, что неизвестное тело прекратило падение и повисло неподвижно над Гермесом на расстоянии, самое большее, ста метров от его поверхности.
Шумный вздох облегчения вырвался одновременно из груди всех, находившихся в каюте.
Спасены! Опасность, только что казавшаяся непредотвратимой, непонятно как миновала.
— Это мог сделать только управляемый корабль, — сказал Легерье.
— Каковы же тогда его размеры! — изумленно воскликнул Муратов.
Сомневаться было невозможно. Все, что было непонятно в поведении неведомого тела, становилось вполне понятным, если это космический корабль с мощными двигателями.
Но откуда он мог взяться? Земля не сообщала о полете какого-либо корабля в этом районе. Любой звездолет давно дал бы свои позывные, если бы его командиру понадобилось по той или иной причине опуститься на астероид. Его давно бы заметили локаторы. И, самое главное, ни один из существующих космических кораблей не имел таких огромных размеров и не обладал «способностью» полностью поглощать радиоизлучение.
Неведомый звездолет, судя по его массе, был гигантом, но сквозь прозрачный потолок каюты ничего не было видно, кроме звезд.
— Он остановился немного в стороне, — сказал Легерье, и его голос заметно дрожал от волнения. — Но сомнений нет. Это звездолет, но не наш!
Он еще говорил, когда стрелка гравиометра снова дрогнула и быстро пошла влево.
Космический корабль удалялся.
Зачем же он подлетал к Гермесу? Если неизвестные астролетчики заметили на астероиде искусственное сооружение, они должны были заинтересоваться и постараться выяснить, что же это такое. Но они задержались меньше чем на минуту и улетели. За это время ничего нельзя было хорошо рассмотреть. Пусть не очень большая, но на проделанный маневр требовалась затрата энергии.
В чем причина столь странного поведения?
Инженеры и ученые молча переглядывались. Никто ничего не понимал, и люди невольно задавали себе вопрос: не почудилось ли им это посещение?
Легерье нарушил длительное молчание.
— Корабль удаляется по прямой линии, постепенно увеличивая скорость,
— сказал он. — Зачем было замедлять ее и полностью останавливаться? Более чем непонятно.
Внезапно блеснул яркий свет. Те, кто успели поднять голову, заметили, как на черном бархате неба, прямо над ними, вспыхнул облаком пламени вихрь чудовищного взрыва.
Он произошел очень далеко, но именно там, где должен был находиться улетевший корабль. Каюта осветилась мертвенным белым светом на одно мгновение.
И все погасло.
Стрелка гравиометра, словно в бессилии, упала к нулю. Действующая на нее масса, масса космического корабля другого мира, только что подлетевшего к Гермесу, исчезла — внезапно, сразу!
— Катастрофа! — вскричал Муратов. — Корабль взорвался!
— Да, он взорвался, — медленно и грустно сказал Легерье. — Это аннигиляция. И мы никогда уже не узнаем, что произошло на наших глазах.
— И кому, какому человечеству он принадлежал, — добавил Муратов.
Неожиданная катастрофа глубоко потрясла всех. Люди задыхались от волнения. Пусть неизвестно, кто находился в этом корабле, пусть они были существами, чуждыми людям Земли. Это были разумные представители единого человечества вселенной!
Так близко, рядом, находился разум иного мира, вот только что сейчас могла состояться долгожданная встреча людей-братьев! Впервые в истории! И не состоялась! Вестник иного мира, быть может, прилетевший из далеких глубин пространства, бесследно исчез.
Это было так нелепо, так невыносимо обидно, так бессмысленно!
Легерье машинально нажал на кнопку, восстанавливая сообщение между отсеками обсерватории.
— Но почему, почему они не опустились? — сказал Вестон. — Они не могли не заметить нашу обсерваторию. Почему же они так поспешно ушли от нас?
— Может быть, именно потому, — ответил Муратов, — что эти существа прибыли к нам из антимира. Они убедились в том, что наш астероид, относительно них, из антивещества, и поспешили уйти от опасности. А удалившись, столкнулись с метеоритом. И произошла аннигиляция, которой они опасались.
— Ваша гипотеза несостоятельна, Муратов, — сказал Легерье. — Несостоятельна по двум причинам. Во-первых, никаких крупных метеоритов сейчас не пролетало. На том расстоянии, на котором произошел взрыв, наши локаторы заметили бы любой метеорит. А во-вторых, космический корабль, прилетевший в чужую планетную систему, должен быть защищен от опасности аннигиляции. Из какого вещества состоят наша планетная система, они должны были определить давно. Ведь мы встретились с ними не на окраине, а почти что в центре.
— Они могли и не пролетать всю нашу систему, а подойти к ней сверху или снизу относительно плоскости эклиптики.
— Немыслимо. Такое легкомыслие никак не вяжется…
Он не договорил, весь превратившись в слух.
Отчетливый стук послышался со стороны входной камеры — наружной двери обсерватории.
Кто мог стучать?
Если это был кто-нибудь из экипажей кораблей эскадрильи, ему незачем было прибегать к стуку. Существовала сигнализация, и она была известна всем. Да и не мог никто явиться, не предупредив заранее.