На очередном заседании научного совета Муратов внес конкретное предложение.
- Мы имеем, - сказал он, - два исходных пункта для дальнейших действий. Первый - спутники ощущают приближение к ним посторонней массы, причем чувствительность установленных на них приборов невелика. Второй - наличие радиопередач. Оба эти обстоятельства можно использовать для получения информации. Как? Это я сейчас скажу. Начну со второго пункта. Если спутники предупреждают друг друга об опасности, то они должны будут сделать это вторично, когда мы снова приблизимся к одному из них. Я обращаю ваше особое внимание на то, что сигнал пеленгатора появился только при втором подходе «Титова», а не при первом, что было бы более логично. Почему же это так случилось? Разве мог кибернетический автомат «прозевать» первое наше приближение? Я вижу одно объяснение этого более чем странного факта. Так могло произойти только тогда, когда этот сигнал был послан не со спутника, а извне. Я предлагаю раз и навсегда установить, откуда пришел сигнал. Сделать это можно с помощью пеленгации. Разумеется, имея дело с передатчиком, расположенным в пространстве, нам недостаточно обычных двух линий, нужны три. Значит, надо послать три корабля, которые зафиксировали бы один и тот же сигнал. Кстати, единственная линия, которую мы уже имеем, по моим расчетам, не проходила через точку, где в тот момент находился второй спутник. Теперь перейдем к первому исходному пункту. Мы убедились, что спутники подпускают звездолет очень близко к себе и только тогда уходят от него. Повторяю еще раз: это доказывает небольшую чувствительность их приборов. Так не будем же беспокоить их такой крупной массой, как звездолет. Подойдем к спутнику на безопасное расстояние, а остальное поручим людям, одетым в скафандры. Можно предположить, что эти приборы не почувствуют приближения такой малой массы, как человек.
- Какую роль вы предназначаете этим людям? - спросил Метьюз.
- Обследовать спутник, выяснить, из чего он сделан, почему невидим, и, наконец, попытаться проникнуть внутрь.
- Вы считаете, что такая попытка может удаться?
- Но очень верю в это.
- И вы думаете, что приближение к спутнику вплотную безопасно?
- Вст уж на это, - Муратов пожал плечами, - ничего не могу ответить. Очень возможно, что опасно. Если мне доверят, я попытаюсь это сделать.
- Вы сами?
- Ну, конечно. Я не стал бы предлагать то, к чему не готов сам.
- Из того, что вы нам сказали, можно сделать вывод: лично вы уверены, что спутниками управляют «разумные существа», - сказал Синицын, который на официальном заседании в присутствии многочисленных ученых и корреспондентов не счел возможным обращаться к своему другу на «ты». - Тогда чем вы объясняете, что спутник, которого мы преследовали на «Титове», менял направление полета столь беспорядочным образом? Почему он сразу не ушел от нас на большое расстояние? Ведь мы убедились, что он может лететь быстрее «Титова». Зачем он ожидал нашего приближения и только тогда уходил? Разве это не более похоже на реакцию бездумного механизма? Если мы имели дело с разумным существом, получается что-то вроде игры «в кошки-мышки».
- Я мог бы ответить это тем, что разумные существа, управлявшие спутником, но хотели, чтобы мы заподозрили их существование. Тогда кажущаяся неразумность действий - простая маскировка. Но я отвечу иначе. На спутнике установлен прибор, который включает двигатель при приближении посторонней массы. Вперед или назад - безразлично. К нему приближаются, он уходит. Но ведь приблизиться могли и сами хозяева спутника. Вот здесь, по-моему, и таится причина странного факта, что сигнал поступил только при нашем втором подходе. Это был приказ - продолжать уклоняться от встречи. Если бы подходил звездолет «хозяев», сигнала бы не было и спутник остался бы на месте. Ну, а все остальное объясняется по-вашему: реакция бездумного механизма, - усмехнувшись едва заметно, закончил Муратов.
После непродолжительной дискуссии, касавшейся преимущественно технических деталей, оба предложения Муратова были приняты.
Когда обсуждался вопрос, какие именно приборы и аппараты для пеленгации а столь необычных условиях надо установить на трех кораблях, сама собой появилась еще одна идея. Никто даже не заметил, кому первому пришла она в голову, настолько идея была проста и естественна. Поскольку длина волны, на которой был передан сигнал спутнику, точно известна и нет оснований думать, что эту волну могут заменить при втором или третьем случае, то нельзя ли помешать передаче и этим заставить спутник «не услышать ее», остаться на месте? Техническое осуществление радиопомехи не представляло собой никакой трудности.
- Итак, - подытожил Стоун в конце заседания, - наш план сводится к следующему. Окружаем спутник тремя кораблями. «Титов» так же, как и в первый раз, будет приближаться к нему до тех пор, пока не появится сигнал. После того, как пеленгация будет осуществлена, посылаем робота-разведчика, и, если его приближение к спутнику пройдет благополучно, вслед за ним отправятся двое людей. Если же спутник уйдет и в этом случае, делаем перерыв на несколько дней и в третьей экспедиции применяем радиопомехи. В крайнем случае, если все усилия окажутся бесплодными, уничтожаем оба спутника.
5
Все повторилось в точности.
Когда Вересов так же медленно и осторожно, как и в первый раз, подвел «Титова» близко к невидимому спутнику, стрелка гравиметра начала движение вправо, показывая присутствие его массы. Как и несколько дней назад, дойдя до того же самого деления шкалы, она словно в нерешительности остановилась и резко упала влево. Неземная станция подтвердила: спутник стремительно ушел вперед!
Это давало надежду на успех задуманного плана.
- Начинайте второй подход! - приказал Стоун.
Муратов должен был признаться самому себе, что волнуется. Согласно его теории, радиосигнала надо ожидать именно при втором подходе. Если он появится при третьем или четвертом, придется сознаться в своей ошибке.
Прошел час, и стрелка гравиметра ожила. Снова где-то близко летел загадочный разведчик чужого мира.
Волновался не один Муратов. Тщательно скрывая это друг от друга, волновались все. Неужели могучая техника Земли не в силах преодолеть упорство чужой техники, не желавшей открывать свои секреты? Неужели люди бессильны заставить ее это сделать?
«Титов» приближался к спутнику, вернее, к тому месту, где он должен находиться, еще медленнее, чем раньше. Было необходимо выдерживать равномерную скорость, которую потом, при обработке данных пеленгации, придется учесть, чтобы не ошибиться на десятки километров. Ведь источник передачи мог оказаться очень и очень далеко. Малейшая неточность, и три линии-направления сойдутся совсем не там, где находится передатчик.
На кораблях экспедиции были установлены очень точные аппараты. Даже если передача идет с расстояния орбиты Марса, то и в этом случае нужное место будет определено в пределах не более кубического километра.
Стоун, Синицын и Муратов не спускали глаз со шкал гравиметра и пеленгатора, расположенных на пульте управления близко друг к другу. И все трое одновременно заметили долгожданный сигнал.
- Есть! - воскликнул Стоун.
Муратов облегченно вздохнул. Догадка верна! Сигнал пришел в тот же самый момент, что в прошлый раз. И сразу же спутник затормозил и отстал. Опять-таки как в прошлый раз.
- Их действия однообразны, это плюс в нашу пользу, - заметил Стоун.
Теперь, когда первая цель экспедиции была достигнута, не нужно было соблюдать «тишину». Заработало радио. Со вспомогательных звездолетов сообщили, что и у них сигнал был принят и зафиксирован.
- Возвращайтесь на Землю! - приказал Стоун. - А мы приступим ко второму пункту нашего плана.
- Желаем удачи! - ответили оттуда.
«Титов» уменьшил скорость, поджидая отставший спутник, и вскоре оба снова летели рядом.