Выбрать главу

Семья считается весьма состоятельной. Время от времени сотрудничает в еженедельниках. Получил хорошее образование. Холост. Судя по некоторым данным, ему протежируют сами шефы, скорей всего ради его фамильных связей. Характер… – Он наморщил лоб и принялся внимательно изучать записи, словно не мог разобрать собственный почерк. После этого он продолжал: – Неустойчивый, порывистый, обаятельный, с чувством юмора.

Склонность к довольно смелым шуткам. Нервы плохие, ненадежен, быстро утомляется. Семь раз страдал запоем, дважды принудительно лечился от алкоголизма… Одним словом, портрет неудачника, – завершил свой доклад начальник патруля.

– Ну и достаточно. – сказал Иенсен.

В половине первого он велел принести из буфета два яйца всмятку, чашку чаю и три белых сухарика. Позавтракав, надел китель и фуражку, спустился вниз, сел в машину и поехал в южном направлении.

Указанную квартиру он нашел на третьем этаже обыкновенного доходного дома. На звонок никто не вышел. Он прислушался, и ему показалось, что из-за двери доносятся чуть слышные звуки гитары. Подождав минуту, Иенсен повернул дверную ручку. Дверь была не заперта, и он вошел в квартиру, стандартную квартиру из двух комнат, передней и кухни. Стены в первой комнате были голые, окно не занавешено. Посреди комнаты стоял стул, на полу возле стула – пустая бутылка из-под коньяка. На стуле сидел раздетый мужчина и перебирал струны гитары.

Чуть наклонив голову, он взглянул на посетителя, но играть не перестал и ничего не спросил.

Иенсен прошел в следующую комнату. Там тоже не было ни мебели, ни ковров, ни занавесок, но зато на полу лежали несколько бутылок и груда одежды. В углу на тюфяке спала женщина, укрытая простыней и одеялом, спала, уткнувшись носом в подушку. Одна рука у нее съехала на пол, и как раз на расстоянии вытянутой руки перед ней лежали сигареты, коричневая сумочка и пепельница.

Воздух здесь был тяжелый и затхлый, пахло спиртом, табаком, человеческим телом.

Иенсен открыл окно.

Женщина подняла голову и бессмысленно посмотрела на него.

– Вы кто такой? – спросила она. – Какого черта вы здесь ковыряетесь?

– Птичка, это сыщик, которого мы ждали весь день! –

крикнул гитарист из соседней комнаты. – Известный сыщик, который явился уличить нас.

– А пошел ты… – сказала женщина и опять уронила голову на подушку.

Иенсен приблизился к тюфяку.

– Предъявите ваше удостоверение личности, – сказал он.

– А, пошел ты… – сонно сказала она лицом в подушку.

Иенсен нагнулся, поднял сумочку и после недолгих поисков нашел удостоверение. Посмотрел анкетные сведения: девятнадцать лет. В верхнем правом углу Иенсен увидел две красные пометки, довольно отчетливые, хотя кто-то явно пытался стереть их. Две пометки означали два привода за пьянство. После третьего отправляют на принудительное лечение.

Иенсен вышел из квартиры и в дверях сказал гитаристу:

– Я вернусь ровно через пять минут. К этому времени потрудитесь одеться.

Он спустился к машине и вызвал по радиотелефону полицейский автобус. Автобус прибыл через три минуты, и

Иенсен с двумя полицейскими снова зашел в квартиру.

Гитарист за это время успел надеть штаны и рубашку. Он сидел на подоконнике и курил. Женщина по-прежнему спала.

Один из полицейских достал алкогольный тестер и, приподняв с подушки голову женщины, сунул ей в рот раструб прибора.

– Дохните, – скомандовал он.

Кристаллик в резиновом пузыре тотчас позеленел.

– Одевайтесь, – сказал полицейский.

Женщина сразу проснулась, села и дрожащими руками натянула простыню на грудь.

– Нет, – сказала она. – Вы не смеете. Я ничего не сделала. Я здесь живу. Нет, вы не смеете. Не надо, ради бога, не надо.

– Одевайтесь, – повторил полицейский с прибором и кончиком башмака придвинул ворох одежды к ее постели.

– Не хочу! – закричала она и отшвырнула ворох чуть не до дверей.

– Заверните ее в одеяло, – приказал комиссар Иенсен, –

и поскорей.

Она повернулась к нему резко, молча, испуганно.

Правая щека у нее была красная и помятая от подушки, черные, коротко остриженные волосы сбились в ком.

А Иенсен вышел в другую комнату. Гитарист по-прежнему сидел на подоконнике. Женщина плакала, пронзительно, взахлеб, и, должно быть, сопротивлялась, но все это заняло очень немного времени. Минуты через две полицейские одержали победу и увели ее. Иенсен заметил время по часам.

– Неужели это было так необходимо? – спросил мужчина, не вставая с подоконника.