Во главе карательных органов, всего хозяйственного аппарата стояли и стоят только коммунисты, причем самых высших степеней отличия.
В Конституции записано, что КПСС — руководящая сила общества. Это буквально выжжено в Конституции и сознании каждого.
Из этого следует однозначный ответ: виновата в преступлениях партия. Никто не требует суда и осуждения рядовых членов партии за развал страны, ее обнищание и утрату веры в идеалы. Но моральную ответственность несет каждый, все до единого, за тот тупик, в который они завели народ. Эта «руководящая сила» завела народ в тупик. Не верхушечная часть партии, а каждый ее член, все полтора или два десятка миллионов.
«Совесть нашей эпохи»…
Для чего говорить об этом?
Не для разжигания страстей и подрыва устоев общества, хотя для их раскачивания именно партия сделала все.
Голос подан для того, чтобы каждый знал, что нет только ответственности руководителей, ответственности коллективной, но прежде всего есть ответственность каждого, ответственность личная — перед историей, народом.
И никакая цифра — внушительные миллионы! — не скроет каждого человека по отдельности. Во веки веков это было родимым пятном России: всем миром подпирали решения верхов, а отвечать не отвечали, казнили, клеймили только самых известных и первых. А что сам по себе «первый» и «первые» без народа, всей массы людей?..
Но в партии действительно сосредоточилась наиболее деятельная часть общества. И потому ее ответственность особая.
Ответственны все и каждый, и не в меньшей мере, нежели руководство. И здесь подлинное единство КПСС.
Не надо прятаться за имена Брежнева, Щелокова, Суслова, Андропова… Выстройтесь все — и откройте лица свету…
«Сатана там правит бал…»
Порт-Артур, Цусима, Маньчжурия — в гневе Россия качнулась до основания.
Убийства Плеве, великого князя Сергея Александровича, бывшего военного министра генерала Сахарова (родственника колчаковского генерала Сахарова), губернаторов Богдановича, Блока и Старынкевича (близкого родственника министра внутренних дел в правительстве Колчака), а за ним — десятков, если не сотен, и менее ответственных должностных лиц…
Демонстрации.
Гапон[12].
Девятое января… По предложению Трепова было решено после Кровавого воскресенья устроить прием депутации рабочих царем 19 января 1905 г.
Беспорядки в Кронштадте.
Восстания на Черном море.
Баррикады в Москве. Бои.
Аграрные беспорядки в деревне.
Настойчивое стремление русского общества к обновлению.
Манифест 17 октября 1905 г. — и тут же погромы, казни, «патронов не жалеть»…
О революции пятого года Александр Васильевич показал в комиссии:
«Я этому делу не придавал большого значения. Я считал, что это есть выражение негодования народа за проигранную войну, и считал, что главная задача, военная, заключается в том, чтобы воссоздать вооруженную силу государства. Я считал своей обязанностью и долгом работать над тем, чтобы исправить то, что нас привело к таким позорным последствиям… Я считал, что вина не сверху, а вина была наша — мы ничего не делали…»
Государь император не придал значения революции — неизбежное потрясение, и только. Полиция и сыск успокоились, разгромив революционные партии. Общество тоже не придало революции большого значения, Колчак с ними не придал…
И предстали беззащитными, голыми перед смерчем обид, боли, негодования, ненависти, корысти и зла — все смешалось в один убийственный все сметающий вихрь…
Густо, плотно напирали годы. Сколько же липло на каждый всего!..
Эпоха Витте[13]…
Эпоха Столыпина…
Неизменным помощником Столыпина был доцент Гурлянд. Его порекомендовал Столыпину будущий премьер Штюрмер.
Гурлянд — еврей из Одессы. Чтобы попасть в ярославский лицей, крестился. Там-то и стал оказывать услуги Штюрмеру: составлял записки, речи. До денег Гурлянд был безобразно жаден — об этом по Петербургу ходили пересуды. Ну не человек, а один бездонный карман.
Илья Яковлевич Гурлянд был на два года старше Ленина, выслужился в действительные тайные советники, кроме того, много писал и являлся профессором права. С 1904 г. — чиновник для особых поручений при министре внутренних дел. При Столыпине являлся участником почти всех правительственных комиссий, автором и редактором важнейших законодательных проектов. После Февральской революции незамедлительно эмигрировал.
У Столыпина Илья Гурлянд был личным советником, из самых доверенных.
У него имелся брат — Александр Яковлевич, — весьма известный в деловом мире.
12
Гапон был казнен социалистами-революционерами на даче под Петербургом в апреле 1906-го.
13
Просвещеннейший Сергей Юльевич Витте, даровитый администратор, политик европейского толка, говорил (свидетельство И. Д. Сытина): «Образование мы терпим, но не сочувствуем ему».
Узнав об этом, Николай Второй не без удивления сказал: «Странно». И в самом деле, более чем странно! При такой-то репутации!..