Таким образом, в IV веке и в значительной степени в V–VI веках государство фактически не принимало во внимание частных торговцев. Основной объем требуемой продукции оно выпускало при содействии собственных производственных возможностей. В некотором смысле этим занимались и богатые землевладельцы (включая епископов). Большинство из них получало рентную плату в виде продовольственных продуктов, которые шли на содержание многочисленных домочадцев. Лауриций (Ьаипсшэ) писал своему агенту в Сицилию: «…если в требуемый день по счастливой случайности можно будет найти корабль, отплывающий в порт Равенны, отправь им продукты, необходимые для нашего дома. Если же корабли до Равенны не плавают, перешли продукты в город (Рим) и определи их в нашем хранилище». Одежду домочадцам землевладельцев, по всей видимости, ткали домашние рабы. Когда римская церковь или какие-нибудь благотворительные организации получали в наследство рабов, то папа Пелагий настаивал, что предпочтение должно оказываться не домашним слугам и ремесленникам, необходимым для переработки шерсти, а сельскохозяйственном рабам.
Частная торговля, таким образом, распространялась лишь на определенное сырье, такое как медь, железо, строительный лес, высококачественные шерсть и лен; также одежду для всех сословий (за исключением зажиточных семейств, солдат и гражданских служащих, униформа для которых поставлялась государством); мебель и домашнюю утварь для всех сословий; инструмент для сельскохозяйственных рабочих и ремесленников, пищевые продукты для городской бедноты (исключая Рим, Константинополь и другие крупные города, где это было функцией государства) и средних слоев населения, поскольку они не получали пайки или рентную плату, выплачиваемую натурой, а также для рабов. Частные торговцы продавали предметы роскоши для высших и средних классов, такие как шелк и другие высококачественные ткани, драгоценности и экзотические благовония, специи и виноградные вина. Частное производство ограничивалось тем же ассортиментом товаров, кроме разве что пищевых продуктов, и аналогичным рынком, с той лишь разницей, что основная часть продукции частных ткачей, реквизируемая государством на униформу, продавалась налогоплательщикам, которые облагались налогом, оплачиваемым одеждой, или сборщикам, которые взимали такой налог, на самом деле получая вместо натуральной продукции деньги.
О производстве тканей и одежды мы знаем достаточно много. Определенные города специализировались на производстве тканей, пользовавшихся спросом на всех рынках империи. На производстве шелка специализировались Бейрут и Тир. Таре, Библ, сирийская Лаодикея, Скифо-поль и Александрия были центрами, производившими высококачественную льняную одежду. Антиополь, Траллы и Дамаск славились суконными тюфяками и подушками. Шерстяные изделия высшего класса производились в других городах и регионах, таких, как Амьен (Amiens), Турин (Tournai), Бурж (Bourges), Трир, фригийская Лаодикея, Норик (Noricum), Ретия (Raetia). Одежда среднего качества, пригодная на военное обмундирование, выпускалась во многих местностях, как и дешевое рабочее платье для «потребностей обычных людей и рабов», стоившее в два раза меньше, чем униформа. Фактически недорогие ткани изготовлялись, как кажется, повсеместно, даже в деревнях. Такое положение дел, как это отражено в записях на папирусах, обнаруженных в Египте, диктовалось необходимостью погашения соответствующего налога, которым облагались сельскохозяйственные угодья всей империи. В отдельных городах и областях существовало, вероятно, массовое производство дешевых тканей. В Риме продавались недоро ие ткани, известные как «антиохийские», и африканска. одежда, которая продавалась по очень низким ценам.
Прядением занимались далеко не профессионалы (кроме производства шелка), а обычные женщины в свое свободное время, как это имеет место сегодня на Среднем Востоке. Производством и окраской тканей занимались, напротив, I валифицированные рабочие, и даже самые беднейшие слои населения покупали одежду в готовом виде. Августин рассказывает, как Флоренций, бедный сапожник из Гиппона (Hippo), потерял свой единственный плащ (са-sula). Он молился двадцати мученикам, с тем чтобы те пришли к нему на помощь, и маленькие мальчики насмехались над ним, как будто бы он просил у мучеников 50 монет по 1/4 унции (folles) для покупки одежды. «Ему не было даровано 1000 монет, сколько в действительности стоил его плащ, но на морском берегу он обнаружил огромную рыбу, которую продал за 300 монет. На эти деньги он планировал приобрести шерсть, из которой его жена смогла бы связать одежду».