Таковыми были содержания законодательств, ниспосылаемых христианскими правителями христианскому населению, поскольку императоры игнорировали чувства вырождающихся язычников. Средний служитель церкви рассматривал религиозное учение о разводе как истину первичной инстанции; дошедшие до нас речи также дают понять, что люди, регулярно посещавшие церковь, достаточно часто разводились и вступали в брак вторично. В нашем распоряжении имеется документ развода, датируемый периодом, непосредственно предшествующим отмене Юстином II закона Юстиниана. В его вступлении говорится:
«В прошлом мы соединились друг с другом в браке и общности жизни, надеясь произвести законное потомство и думая поддерживать мирную супружескую жизнь все время, отведенное нам; но, с другой стороны, мы страдаем от зловещего и безнравственного демона, который неожиданно и неизвестно с какой стороны атаковал нас. И мы решили расстаться друг с другом»1.
Все это весьма показательно, потому что среди благочестивых верующих существовал непреодолимый если не сказать патологический интерес к сексуальной нравственности. Безбрачие проповедовалось как идеал, брак, с неохотой считался самым лучшим, но вторичным, вариантом, а искушения плоти занимали преобладающее положение в борьбе аскетов за духовную чистоту.
Лишь по одному из главных вопросов учение церкви оказывалось влиятельным и. эффективным, а именно относительно благотворительности в значении выделения денег на достойные цели. В идеале язычников богатый человек выделял пособия определенному кругу клиентов, которые оказывали ему и выборочно его соотечественникам quid pro quo разнообразные услуги в форме общественного строительства, распределения даров и прежде всего организации игр. Некоторые в исключительном смысле этого слова благодетели основывали бесплатные школы или учреждали фонды для обеспечения питанием бедных детей. Церковь всегда призывала всех, независимо от имеющихся средств, оказывать поддержку бедным и беспомощным, и призыв этот находил отклик в сердце каждого. Самые зажиточные христиане, по правде говоря, не практиковали этого, хотя были и исключения, например, Павлин из Нолы и Мелания. Судя по речам Иоанна Хризостома и других, лишь отдельные богатые христиане отдавали бедным не более десятой части своего дохода, как это советовало делать Священное писание. Некоторые бедняки, напротив, делились со своими ближними. Все классы, хотя и в незначительной степени, но занимались благотворительностью, упоминая и церковь в своих завещаниях. Большая часть христианских благотворительных приношений шла на строительство и облагодетельствование церквей и монастырей, определенные средства отводились на. поддержание детейгсирот, вдов, престарелых, больных, заслуживавших этого бедняков и бродяг, а также на выкуп военнопленных. Все это были сферы социальной работы, почти полностью пренебрегаемые правительством и старой языческой аристократией. Юлиан был весьма поражен превосходством христиан над язычниками в этом деле и предоставлял высшим языческим священникам государственные дотации на благотворительные цел и, наставляя их побудить языческих землевладельцев и крестьян к соперничеству с христианами.
Хотя церковь очень много делала, чтобы облегчить участь беднейших слоев населения, она никогда не подвергала сомнению устои социальной системы в целом. Исходя из дошедшей до наших дней литературы, особенно проповедей, социальными проблемами интересовались лишь немногие. Иоанн Хризостом действительно был встревожен тяжелым положением бедных и произнес много красноречивых проповедей, в которых настаивал на том, чтобы его зажиточные собратья хоть как-то улучшили их существование. Сальвиан в своем великом обличении проблем современной ему эпохи «De Gubematione Dei» в одинаковой степени затрагивает эксплуатацию беднейших слоев населения, сексуальные нравы и хождение в театр, но его краснобайство не звучит искренне. Пелагий, определяя богатых как «обладающих излишними предметами, в которых нет необходимости», задается вопросом, являются ли избытки благосостояния «принадлежностью Бога, которого мы признаем источником равенства и справедливости», и полагал, что Бог привнес в мир хорошее «не для того, чтобы один человек становился богатым на различные владения, а другой изнемогал от крайней бедности, но для того, чтобы все располагали ими в равной мере и как равные». Но Пелагия объявили еретиком (на доктринных основаниях), и большинство христиан предпочитали высказывание «Носите свою бедность всегда с собой».