Фактически то, что христиане хотели, чтобы учили их дети, представляло собой не фиктивную классику Аполлинариев, а нечто более существенное.
Церковь никогда не занималась развитием какой-либо христианской формы образования. В Нисибисе (№б1Ыб), персидской Месопотамии, действовала школа риторики, наставления в которой основывались на сирийской версии Священных писаний, но аналогичный латинский проект Августина так и не был реализован. Крах потерпели и подобные попытки Кассиодора. Были также монашеские школы, которые давали начальное образование неграмотным кандидатам на поступление в религиозный орден и посвятившим себя монашеской жизни юношам. Когда же в VI в. в Испании и Италии грамотность пошла на убыль, епископы и приходские священники организовали собственные школы по подготовке будущих духовных лиц. Но для мирян христианское образование никогда не гарантировалось.
Литература отмечаемой эпохи, как можно ожидать, исходя из господствовавшей тогда образовательной системы, носила подражательный и риторический характер. Симмах и Сидоний Аполлинарий писали письма, которые очень походили на письма Плиния Младшего. Это совсем не означает, что они не могли писать лучше. Официальные донесения Симмаха отличаются ясностью изложения и преисполнены чувства собственного достоинства, его мольба перед алтарем победы производит глубокое впечатление. Сидоний, обладающий даром живого описания и повествования, изображает яркие картины обеда с императором Майорианом, напряженные епископские выборы или один день из жизни правителя готов Теодориха. Лишь в случае, когда им нечего было сказать, их красноречие иссякало и становилось гнетущим. Ли-ваний писал речи в манере и стиле Демосфена и, чтобы избежать нареканий со стороны, называл наместника не наместником, а «правителем нескольких народов». Он даже игнорировал по-современному звучавшие личные имена и предпочитал назвать Валента «младшим из двух Пеонийских братьев» (Валентиниан и Валент были в действительности жителями Паннонии, но Демосфен не ведал о Паннонии и говорит о пеонийцах). Ливий способен живо изложить рассказ или с трепетом отозваться на проблемы, которые волновали его, как то: упадок класса куриев, плохое обращение с городской беднотой и крестьянством, коррупция в судебных органах посредством влияния великих. Аммиан в своей истории воспринял особенности языка Тацита, но не кого-нибудь из историков меньшего ранга. Прокопий, повествуя о юсгиниановских войнах, имитировал стиль изложения Фукидида, но при этом достиг большей ясности и точности.
Риторические фигуры наполняли поэзию и проникали даже в язык законодательств. Поэмы Кладиана должны рассматриваться как риторические панегирики и диатрибы, и как таковые они обладают несомненной силой воздействия не читателя. Труднее, оказывается, быть менее снисходительным к многочисленным квесторам, которые скрывали банальный смысл императорских постановлений в риторической напыщенности, или проповедникам, раздувавшим обыденность жизни святых до пространных возвышенных речей.
В прозе главными жанрами оказывались речи, повествования исторического характера и письма. Речи зачастую приобретали форму пресных восхвалений или диатриб, но в некоторых из них затрагивались злободневные проблемы современности. К таковым могут быть причислены поучения, которые принимали форму нравственных увещеваний, толкований священных писаний или спора по вопросам доктрины. Некоторые поучения, как, например, принадлежащие Иоанну Хризостому, являются в риторическом отношении высокохудожественными произведениями, другие намеренно простыми и банально изложенными. Историография пользовалась особой популярностью в восточных регионах Греции, которые породили целую плеяду современных историков, как светских, так и религиозных, многие из которых достаточно компетентны. Западные провинции, напротив, плодовитостью не отличались, выходцы этих земель составляли только краткие резюме, предназначавшиеся для лиц, увлекающихся чтением искусно оформленных повествований о тех или иных событий. К разряду исторических повествований относились и биографии. Отдельные из них, такие как «Жизнеописания софистов» Евнапия, «Житие Св. Мартина», написанное Сульпицием Севером, причислялись к литературным произведениям. Существовали также и многочисленные популярные изложения жизни святых. Высоко ценилась и эпистолография, и большинство образованных римлян проводили большую часть своего времени, оттачивая перо в написании изысканных писем, не отличавшихся глубоким содержанием и предназначавшихся широкому кругу своих знакомых. Многие собрания таких писем редактировались для публикации.