Догмат троицы и Христа, получивший распространение в IV–V вв. и сразу же удовлетворивший религиозные потребности всех христиан, полностью возник на восточногреческой почве. Запад же был представлен только двумя. ори-гинальными мыслителями Пелагием, взгляды которого о деяниях и милосердии были уже рассмотрены нами, и Августином. Августин не был методичным богословом, но развил свою самобытную концепцию в ходе различных споров, в которых принимали участие богословы. Вразрез донатистам Августин создал и развил учение о том, что действенность таинств не зависит от характера и воззрений лица, совершающего их. Против манихейской доктрины о двух равноправных началах, добре и зле, он разработал теорию, согласно которой вся природа по своему естеству является доброй, а зло есть неповиновение человека божественной воле, необходимое сопутствующее обстоятельство человеческой свободной воли. Возражая Пелагию, Августин настаивает на врожденной грешности человека, приходя к выводу, что человек может, быть спасен только божеским милосердием, которое даруется лишь некоторым избранным. Вступив в полемику с язычниками, заявившими, что падение Рима обусловлено гневом богов, он написал свой самый известный труд «Город Бога». Труд этот создавался более тринадцати лет и явился результатом весьма кропотливой работы над анализом почти всех существующих проблем, начиная первородным грехом и кончая современными чудодействиями. Самым значительным вкладом Августина в христианскую мысль оказалась его концепция о двух городах, городе земном (ci-vitas terrena) и городе Бога (civitas Dei). Первый из них, несмотря на господствующую в нем злость и свою принадлежность к дьяволу, основанность на себялюбии, развил такие земные добродетели, как справедливость и мужество. Второй, основываясь на любви Бога, не представляется подобным Римской империи или церкви, но существуете умах своих духовных граждан, обитающих на земле, и восторжествует в грядущем мире.
Необходимо подчеркнуть, что в отличие от литературы и теологии поздней Римской империи, которые ныне не вызывают повышенного интереса, искусство этого периода оценено современниками очень высоко, а его история является предметом открытых дискуссий. В скульптуре и живописи классический реализм уступил место формалистическому подходу, для которого равновесие и стиль более важны, чем правдоподобие, а смелое использование ярких красок предпочтительнее утонченных цветов и оттенков. В архитектуре довольно строгим правилам классических течений, которые в некоторой степени были уже разрушены стилем барокко, ставшим популярным во 1 | в., пришли на смену дуги и закругленные формы, а скульптурные изваяния сменились изображениями, навеянными образцами иконографии и выполненными главным образом в виде мраморной облицовки и мозаикр.
За какие-то пятьдесят лет в середине III в. в провинциях угасло монументальное строительство — Значительно оно было сокращено и в Риме. В то же самое время снизилась потребность в статуях. Частное строительство, конечно же, шло своим ходом, и каменщикам, плотникам, обычным художникам и мозаичникам, способным украшать стены комнат и выкладывать несложные покрытия, работу можно было найти без особого труда. Но резчики по камню и дереву, скульпторы и архитекторы более не пользовались спросом, точно так же, как и высококлассные художники и мозаичники. Когда при Диоклетиане, главным образом в столицах и других крупных городах, монументальное строительство было возрождено, архитекторов и квалифицированных ремесленников было уже очень трудно найти. «Сколько бы ни было сейчас архитекторов, все они получили бы работу, но весьма затруднительно обнаружить хотя бы одного», — заявил Константин56, учредив государственные стипендии на их подготовку. Преследуя аналогичные цели, он освобождал от различных налогов умелых ремесленников, включая художников, скульпторов, мозаичников, резчиков по камню и дереву, чтобы поощрить их на преумножение своего мастерства и обучение своему делу сыновей. К атому периоду отвечающая изощренному вкусу техника римской живописи и скульптуры, которая некогда передавалась от ремесленников подмастерьям, была полностью утрачена. Застой в архитектуре оказался менее катастрофическим, поскольку достижения этого вида искусства фиксировались в книгах, но и здесь практическая традиция применения теоретических правил по большей части была прервана. Яркое представление о состоянии резки можно получить из обозрения арки Константина в Риме, в которой отдельные панели либо высечены из старого материала, извлеченного из классических монументов, либо грубо обработаны каменщиками, получающими заказы на панорамные и тщательно разработанные сцены. Каменщики такого рода производили то, что может быть названо только детским или крестьянским искусством, представленным строгими фронтальными фигурами, расположенными в рядах. То же самое наблюдалось и в мозаике: ремесленники сторонились разработки больших фигур, предпочитая геометрические модели или определенным образом оформленные композиции цветов с грубо отесанными небольшими силуэтами людей, высеченными на панелях, лежащих посередине. Разработчики архитектурных проектов уделяли очень мало внимания соблюдению строгих классических пропорций и преодолевали подобные трудности посредством скачкообразного размещения арок на узкой вершине классических капителей не по общепризнанному стандарту, предполагающему расположение основной части антаблемента на ка-пителе, а с использованием бесформенных блоков арочных плит. Архитектурная резка, действительно, не использовалась долгое время, поскольку дешевле и проще оказывалось вторично применять колонны, антаблементы и другие архитектурные конструкции, которыми увенчивались обветшалые постройки. Даже при возведении известных императорских церквей архитекторы бывало кое-как использовали старые материалы, формируя колоннады колоннами разного размера и укрепляя более маленькие из них на высоких пьедесталах.