— Раз ты этого хочешь, то так оно и будет, — кивнул Дадли.
— Ты завтракал? — спросила Елизавета, неожиданно меняя тему.
Быстро сообразив, что от него требуется, граф ответил:
— Нет, не успел. Торопился к Вашему Величеству.
— Что ж, оставайся. Поедим вместе, — королева вызвала слугу, — накрывайте на двоих.
Противиться воле Елизаветы граф Лейстер и не думал. К тому же кормили во дворце прекрасно. Королева была известна умеренностью в еде, но это вовсе не нарушало заведенный порядок: все перемены блюд соблюдались, сервировка была безупречна. По большому счету, не имело значения даже то, сколько человек садилось за стол. Еды бы с лихвой хватило на целую эскадру.
Ранним утром над проливом стоял туман. Дым рассеялся, но туман не давал как следует разглядеть даже близстоящие корабли. Голова раскалывалась. Антонио вылез на палубу в плохом настроении. Помимо того, что у него болела ушибленная голова, желудок так же не давал покоя. Запасы нормальной еды у знатных вельмож подходили к концу, так как пополнить припасы просто-напросто было негде. Раньше шторм действовал на желудок, теперь качество пищи и воды.
Де Лейва ходил по палубе хмурый.
«Ага, не один я проснулся в недобром расположении духа», — заметил Антонио и подошел к дону Алонсо.
— Как твоя голова? — заметив Антонио, без всякого приветствия спросил де Лейва.
— Болит. А как дела у Армады? — молодой человек попытался сосредоточиться на вещах более важных, чем его здоровье.
— Боюсь, хуже, чем ты себе представляешь. Иначе, как и я, не спал бы всю ночь, — усмехнулся дон Алонсо, — латаем пробоины. А главное, от нас отбилось три корабля. Им не догнать Армаду. Судя по всему, у них там большие проблемы. Легкая добыча для англичан.
— Надо идти их спасать! — вскричал Антонио. — Мы не должны оставлять товарищей в беде! Почему не идут им на помощь?
— Герцога интересует лишь золото. На «Нуэстра Сеньора дель Розарио» часть казны. Медина-Сидония отправил за ней паташ. И все! Никакого спасения — мы, мол, сейчас не можем себе позволить еще один корабль отделять от Армады. Паташ был готов кроме казны взять на борт командующего Андалузской армадой и нескольких знатных вельмож, находившихся на «Нуэстра Сеньора».
— И что?
— Они отказались покидать корабль, — сурово ответил дон Алонсо, — а как иначе? Оставить моряков и солдат, служивших тебе верно и преданно? Нет, только погибнуть вместе с ними. Но дон Педро Вальдес золото тоже не отдал.
К полудню туман рассеялся. Стало очевидно, Армада с трудом вновь выстраивается в полумесяц. Приказ герцога гласил: не отставать от основных сил любой ценой, пострадавшие в бою судна отправить в центр. Эскадры, противясь ветру, не способствовавшему перестроению, выполняли указание Медина-Сидонии. Паташи, подскакивая на волнах, перевозили письма от капитанов и командиров эскадр, а главное, золото с тех кораблей, которые были в наиболее плачевном состоянии. Отставшие три судна догнать Армаду пока так и не смогли.
— Я написал герцогу, что следует срочно высадиться на берег, — тихо сказал дон Алонсо Антонио, — посмотри, ветер, конечно, нам мешает. Но он мешает и англичанам. Они отстали, — де Лейва показал на горизонт.
Так и было: английский флот остался позади Армады. Если действовать быстро, то испанский флот вполне успел бы высадить десант на берег.
— Вы получили ответ?
— Да, — чуть помолчав, ответил де Лейва, — ответ отрицательный. Мы упорно идем навстречу герцогу Пармскому.
— После высадки десанта, часть кораблей пошла бы к Парме. А на берегу нас все равно было бы слишком много, чтобы англичане смогли отразить нападение, — рассуждал Антонио, — мы не воспользовались преимуществом, которое нам предоставили сами англичане.
— Верно, — кивнул дон Алонсо, — пока ты спал, случилось еще кое-что. Этим небольшим происшествием я воспользовался, но судя по ответу герцога напрасно.
— Что это было? — Антонио понимал, несколько часов сна отняли у него возможность отличиться. — И почему вы не велели меня разбудить?!
— Не переживай. Твоя голова мне дороже. Если с ней что-то случится, твоя матушка лишит головы меня. Ладно, слушай. Твой друг де Вилар снова оживился. Он отправил на берег сообщение, в котором докладывал о положении дел на нашей армаде. Он писал, что, несмотря на нарушение строя, все суда держатся вместе и стараются вновь выстроиться в боевой порядок. Я совершил непростительную глупость, Антонио. И только с тобой могу поделиться тем, что произошло.