Подошедший к ним Бартендона услышал последние слова де Лейвы.
— Галеас Неаполитанской армады «Сан-Лоренцо» получил повреждения, поэтому не идет за нами, а вовсе не потому что выполняет приказ герцога, — пояснил дон Мартин, — ему не повезло вдвойне: сначала он столкнулся с одним из наших галеонов, потом, решив укрыться в Кале, сел на мель. Его судьба предрешена.
— Надо вернуться и помочь команде! — пылко вскричал Антонио.
— Невозможно, — ответил дон Мартин, — нас гонит вперед. Обратно путь отрезан. Нам бы самим не сесть на мель. Тут кругом мелководье. Капитан опытный, но ветру плевать на опыт и на мель. Он дует слишком сильно, диктуя свои условия.
Оставшуюся часть ночи Антонио провел, вцепившись побелевшими пальцами в борт. Он вглядывался в начинавший светлеть горизонт, понимая, что проклятие де Вилара начинает сбываться. Едва он подумал о доне Риккардо, как тот собственной персоной возник из ниоткуда:
— Ты подумал, о чем я тебя просил? Времени осталось мало, — хищная улыбка появилась на лице де Вилара, — посмотри, корабли разбрелись по морю кто куда. У многих повреждения, с которыми нельзя продолжать плавание, не то что в бой вступать.
— Почему вы сами тут рискуете? Давно бы сбежали.
Зачем? Мне интересно посмотреть спектакль до конца. И потом, «Санта-Мария» управляется очень опытным капитаном, армада опытным командующим. К тому же на каракке находится сам Алонсо де Лейва, а вместе с ним полно испанской знати. Этот корабль пойдет ко дну последним. Нет, конечно, идти на дно я не собираюсь, — он рассмеялся неприятным холодным смехом человека, который убьет и не поморщится, — ты рассказал дону Алонсо о нашем разговоре, ведь так? — неожиданно спокойным голосом спросил де Вилар. — Что он думает по этому поводу?
— Вы рано хороните Армаду, — заявил Антонио.
— Не про Армаду я. Про бумаги. С Армадой все ясно, что бы вы с де Лейвой по этому поводу ни думали. Где Фредерико умудрился их спрятать?
— Дону Алонсо, как и мне, непонятно все-таки, почему вы вдруг только сейчас решили бумаги искать. Да так уверены, что ключ к разгадке тайны найду именно я, — Антонио задал мучившие его вопросы и приготовился получить на них ответ: «Не ваше дело».
Дон Риккардо внимательно посмотрел на Антонио. Выдержав паузу, он заговорил:
— Я ничего не теряю, если объясню тебе вкратце суть дела. Де Лейва пойдет ко дну вместе со всеми остальными. Ты, при желании, сбежишь со мной и будешь, как Фредерико служил моему отцу, служить мне, — наглости де Вилару было не занимать, но Антонио сдержал себя и промолчал, — почему не искал бумаги раньше? Пытался. Я тебе говорил в прошлый раз — мне удалось пообщаться с твоим отцом. Он ничего не знает. То есть, как я понял, Фредерико ничего открыто не передал сыну. Информация завуалирована, документы надежно спрятаны. Я не стал шантажировать твоего отца. Во-первых, не было серьезного предмета для шантажа, во-вторых, бумаги мне тогда не пригодились бы. Все это время, что прошло с тех пор, я потратил на подкуп нужных людей в окружении французского короля. Я добился многого, и сейчас ситуация изменилась. Документы нужны как никогда.
Тут к де Вилару подбежал слуга. Он протарахтел что-то на непонятном языке.
— Вернемся к разговору позже, — отрывисто сказал де Вилар, — половину интересующих тебя сведений ты получил. Думай лучше! — и он удалился. Вслед ему побежал коротышка, поблескивая кривым мечом, висевшим у него на поясе. Шаровары раздувало ветром и от того они становились похожи на паруса.
Ночь закончилась для Жиро де Мольона неожиданно. Спокойно поспать ему не дал шум, доносившийся с моря. Толстяк встал с кровати и пошел смотреть, что там происходит, из окна. Жена тоже заворочалась:
— Вставай, вставай, — закричал ей Мольон, — тут зрелище, какого ты не видала.
Прямо у берега пылало несколько кораблей. Чуть дальше — огромные испанские суда поднимали паруса и, борясь с ветром, пытались выйти из гавани. Тех что вышли, отгоняло правее в сторону Голландии. Англичане стояли нерушимым строем чуть поодаль, сохраняя порядок. Постепенно английские корабли тоже начали двигаться вслед за испанцами.
— Кто горит? — спросила мадам де Мольон мужа. — Армаду подпалили англичане с тыла?