— Суметь бы уйти отсюда живыми, — утро выдалось не просто холодным, но и дождливым. Антонио сидел в каюте у де Лейва, отбивая зубами барабанную дробь, — английские эскадры нас преследуют и идут довольно близко. Отбиваться нам нечем.
— Они не станут ввязываться в бой, — уверенно ответил дон Алонсо. Выглядел он куда лучше своего младшего товарища, хотя усталость сказывалась и на нем, — уверен, их задача — гнать нас на север. Англичане хотят быть уверенными в том, что мы ушли от Англии и возвращаемся домой.
— Шпионы уже наверняка донесли о принятом решении идти обратно в Испанию через Северное море, — возразил Антонио, — и об отсутствии у нас ядер и пороха. Обо всем донесли. Чего им плестись за нами? Все знают. Если плетутся, значит, хотят напасть и разгромить, — пессимизм юноши увеличивался с каждым глотком вина из личных запасов де Лейвы. На голодный желудок оно действовало мгновенно, кружа голову и деморализуя без того упавший боевой дух.
— Шпионы шпионами, но проверить их слова не помешало бы, сам понимаешь. И потом, кто знает, уйдут они сейчас, может, мы пойдем назад, воспользовавшись освободившимся проливом. Нет, уверен, англичане нас доведут до определенной точки, откуда мы точно не повернем назад в Ла-Манш, и отстанут. Чего им ядра расходовать? Не многие корабли Армады дойдут до дома и без боев с англичанами, — де Лейва забрал вино у Антонио, — иди поспи. Путь предстоит тяжелый. Каракка получила повреждения в последнем бою. Залатали их, конечно, как могли. Но учитывая то, что идем мы в шторма и бури, неизвестно, чем все это для нашего судна закончится.
Антонио встал, пошатываясь от выпитого и сильной качки. Прав был дон Алонсо: лучше не станет. Впереди осень и север. Жаркая Испания не скоро предстанет перед взором. Антонио доплелся до своей каюты и упал на сырую постель. Сон не приходил. Тело, измученное постоянной болтанкой, уставшее от постоянной необходимости удерживать равновесие, требовало отдыха. Но разум не давал сомкнуть глаз. Антонио вспоминал весь поход сначала и до конца, пытаясь найти то место, с которого все пошло вкривь и вкось. Никак не укладывалось в голове, что великая Армада проиграла противнику, который толком и не воевал.
— Свалить все на погоду было бы самым простым, — бормотал в полубреду Антонио, глядя в потолок, — а ведь не только ветер виноват. Бывало, мы просто не пользовались случаем. Непростительно медлили. Чего-то ждали, шли не в ту сторону. Почему так произошло?! Может, правду говорил де Вилар: все было известно заранее. Игра, просчитанная на много шагов вперед, — тут Антонио запнулся, — где дон Риккардо? Пора ему бежать с каракки. Не идти же с Армадой на север, подвергая жизнь опасности.
Антонио вскочил с кровати. Его зашатало, но он удержался на ногах. Прицепив шпагу и засунув за пояс ни разу не понадобившийся пистолет, Антонио пошел на палубу. Хлестал дождь. Темно было, как ночью. Молодой человек закутался в плащ и пошел обходить верхнюю палубу по периметру. В голове шуметь перестало, вино выветрилось в одно мгновение. Антонио шел медленно, внимательно вглядываясь в темноту. С плаща стекала вода. Ботфорты не прохудились, но ногам в них все равно было холодно. Невзирая на неудобства, Антонио продолжал путь. Он оглядывал палубу и выглядывал за борт в поисках шлюпки.
— Не спится? — раздался голос из-за плеча. Антонио вздрогнул и обернулся. Де Лейва!
— Прогуляться решил перед сном. А вы?
— А я чем хуже? Тоже гуляю. Прекрасная погода, не так ли? — пошутил дон Алонсо. — Думаешь, сегодня уходить будет? — спросил он серьезно. — Куда ему ждать дольше.
— Сильный шторм. Пойдет ли кто за ним в такую погоду? Ничего не видно, волны порой до верхней палубы доходят.
— Посмотрим. Раз ничего не видно, то и подошедшее судно никто не заметит. Можно улизнуть незаметно, — сказал де Лейва.
— А чего ему прятаться? Ну, увидим мы, как он садится в шлюпку и машет нам рукой.
— Ты не прав. Приказ герцога: любой, кто попытается бежать, подлежит повешению без суда. В рабов-галерников, которые, как крысы, бегут при первой удобной возможности, стрелять. Или тоже вешать. Что удобнее, — скривил губы в жесткой усмешке де Лейва, — дон Риккардо знает, поймаем мы его при попытке удрать с каракки — повесим безжалостно.
Они продолжили путь. Оба молчали, стараясь производить поменьше шума. Вдруг де Лейва легонько пхнул Антонио в бок, показав на едва заметный белый парус, появившийся из темноты. Антонио кивнул. Они вжались в стену. Глаза, привыкнув к темноте, с легкостью различили две фигуры, стоявшие у бортика. Де Лейва вынул пистолет и шпагу. Антонио сделал то же самое. Тяжелый от воды плащ он скинул на пол.