Ненадолго установилась тишина. Волны яростно набрасывались на корабль. Для Антонио постоянный шум воды стал привычным. Когда еще он услышит вместо этого шум травы, шорох листвы? Вместо соленого запаха почувствует запах цветов? Когда вместо истлевшей, грязной, влажной рубахи он наденет белоснежную, чистую, сухую?
Де Лейва прервал его размышления.
— Поднимемся на палубу? — предложил он.
Каких-то других занятий, кроме как спуститься-подняться на палубу, все равно не было.
— Пойдемте, — согласился Антонио, собрав бумаги со стола и запихнув их под камзол.
Небо рассыпалось звездами. В отличие от южного неба родной Испании такое небо на севере обещало холод. Но как было приятно увидеть сияющие звезды и луну! Не черное полотно из туч, а подмигивающие светящиеся фонарики. Полная луна уже не походила на надкусанный блин. Ее края выровнялись, приняв форму правильного круга. Море, видимо, застыдилось своего разнузданного поведения. Оно чуть успокоилось, угомонив волну. Цвет воды из черного превратился в темно-синий.
— Смотри, я же говорил тебе, все образуется, — промолвил дон Алонсо, — погода налаживается, улучшается видимость. Холод мы переживем. Зато сможем четко ориентироваться в море.
Де Лейва не догадывался, насколько был неправ. Господь Бог даровал им последний шанс полюбоваться на безоблачное, звездное небо на бесконечном пути к дому.
Целые дни он проводил в молитвах.
— Чем заслужили мы, Господи, немилость твою? — вопрошал Филипп, простаивая на коленях по нескольку часов.
Ответ не приходил. Безмолвие растекалось по богато украшенной часовне. Господь отказывался отвечать на вопросы короля. А ведь, бывало, раньше умиротворение приходило быстро. Нечто, не слова, не звуки, появлялось в пространстве и, закручиваясь диковинным вихрем, внедрялось в сознание Филиппа. Он давно перестал размышлять над тем, как Господь дает ему ответы. Вначале это его удивляло. Потом Филипп понял, чудо есть чудо. Не надо пытаться понять то, что пониманию не подвластно.
Но вот уже много дней подряд он ничего не чувствовал и не слышал. Ноги болели после долгого простаивания на коленях. Голова кружилась: в часовне, не имевшей окон, было невыносимо душно. Тем летом в Мадриде в отличие от берегов английских солнце пекло немилосердно. Филипп часами не ел и не пил. Его сухопарая, высокая фигура стала казаться еще более худой и вытянутой.
Ежедневно вести приходили — хуже некуда. Армада раскидана по морю. Корабли садятся на мель возле Фландрии. Англичане немилосердно грабят тех, кто отстает, забирая деньги, драгоценности. Они не брезгуют ничем: ни позолоченной посудой, ни нательными крестами.
— Пираты! Все они — пираты! Неотесанные мужланы — подданные Ее Величества. Награжденные титулами за разбой! — возмущался Филипп, читая послания, не в силах изменить ход событий.
Армада уходит на север. Последние сообщения от герцога: есть нечего, пить нечего, лошади сброшены в воду. Рабы, матросы и солдаты бегут, добираясь до голландского берега вплавь. Остальные мрут, как мухи. Их туда же — в воду. Те, что живы — больны и валяются в лихорадке на мокром сене, проклиная тот день, когда нанялись служить испанскому королю.
Пристать к берегу Армаде негде. В Шотландии их не торопятся встречать с флагами и криками приветствия. Кому они там нужны?
— Яков[7] — очередной предатель веры, еретик. Сын, предавший собственную мать, — Филипп сметал в слепой ярости бумаги на пол.
Он бы хотел написать в Шотландию, просить принять корабли хоть на день, чтобы они взяли провиант, свежую воду и теплую одежду, починили совсем уж крупные повреждения у судов. Но коль Яков предал мать, получив подачки от Елизаветы и ее обычные заверения в любви, предаст Филиппа тем более. Тут же сообщит английской королеве о местонахождении Армады. Учитывая плачевное состояние, в котором она пребывает, захватить Армаду англичанам ничего не будет стоить.
Дальше — Ирландия. Мятежная страна, захваченная англичанами. Советники докладывали: туда соваться тоже опасно. Несмотря на сильное сопротивление со стороны католиков, которые могли бы помочь испанцам, слишком хорошо работают английские шпионы. О том, что где-то причалила Армада, быстро будет известно Елизавете. Дальше — известный сценарий. Еще более ослабевший флот захватят без единого выстрела. Но это лишь в случае, если корабли вообще сумеют причалить к берегу. Ирландское побережье — одна сплошная проблема для моряка, незнакомого с этой местностью. Скалы, рифы, мели, постоянные штормы. Схваченные возле Шотландии лоцманы здесь не помогут.
7
Яков — король Шотландии, сын Марии Стюарт, протестант. Занял английский престол после смерти Елизаветы Тюдор.