Традиция, которая коренится в человеческом сознании, будет существовать, пока живо само человечество, поскольку традиция становится естественной потребностью души. Исторический миф, в таком случае, это сохранение в памяти людской наиболее важных для человечества событий в поэтической форме. То, что подобные воспоминания сохраняются и продолжают вызывать уважение спустя тысячелетия после того, как народ, которому они принадлежали, исчез с лица земли, только доказывает особенно большое значение мифа для последующих поколений.
Миф — это не сказка и не ложь, а нечто как раз противоположное: историческая правда, хранимая в художественной форме, которая помогает этой правде наилучшим образом пребывать в веках. Как писал Р. Грейвз, один из наиболее уважаемых авторов и исследователей мифов: «Все они (мифы) — серьезные свидетельства, повествующие о древних религиозных ритуалах и обычаях или о важных событиях, и вполне заслуживают доверия, если не считать ошибки в переводе с одного языка на другой, недопонимание точного значения ритуалов, а также намеренные искажения, внесенные в мифы по моральным и политическим соображениям».
Миф об Атлантиде никогда не был исключительно психологическим или историческим, но был сочетанием одного и другого. В его основе лежит реальное событие, причем настолько глубоко травмирующее и значительное, что оно сталось в коллективной бессознательной памяти человечества. Гибель Атлантиды — одно из самых ярких воспоминаний нашей видовой памяти, так как случилось это на заре цивилизации, когда человечество только-только выбралось из состояния дикости, достигло высот материального и духовного величия, а затем потеряло все это в результате страшной катастрофы. После этого на земле на долгие пять веков установились темные годы невежества, возвращения к варварству. Историческое событие со временем воплотилось в миф, который и дошел до наших дней, поскольку память об этом катаклизме жива в нашем подсознании.
Именно поэтому история о гибели Атлантиды, в отличие от множества других, так захватывала и пленяла воображение всех последующих поколений на протяжении многих веков. В действительности же интерес к атлантической катастрофе заметно ожил именно в наши дни благодаря значительно возросшему числу компетентных, даже, можно сказать, блистательных исследований в самых разных областях науки, которые неизменно возвращают наше внимание к колыбели цивилизации человечества и к ее гибели.
Другие работы Платона об Атлантиде
Самые ранние, полные версии истории об Атлантиде содержатся в «Диалогах» Платона «Тимей» и «Критий». Об этих произведениях с исчерпывающей полнотой говорится во многих статьях и исследованиях, и обе многократно здесь цитировались. Однако другая, менее известная его работа, «Законы» реже упоминается атлантологами, а цитируется и того меньше. Это значительное упущение, так как «Законы» — единственная работа Платона, в которой помимо «Тимея» и «Крития» речь идет об атлантической катастрофе. Может показаться странным, но многие ученые считают именно «Законы» истинной историей, основанной на фактах, в то время как оба диалога — «Тимей» и «Критий» — выдумкой. «Законы» написаны как разговор между Афинянином, который, видимо, говорит от лица Платона, Кританом, Клинием и Спартанцем.
«Афинянин: Так что вы оба думаете об этих древних легендах? Есть ли в них хоть сколько-нибудь правды?
Клиний: О каких легендах ты ведешь речь?
Афинянин: О тех, в которых рассказывается о гибели человечества в результате потопов, эпидемий или разнообразных других причин, когда выживают лишь единицы.
Клиний: О, эти истории заслуживают доверия.
Афинянин: Тогда давайте обсудим одну из таких историй о массовой гибели людей в результате великого потопа».
Здесь, как и во всех текстах, посвященных Атлантиде, Платон снова и снова настаивает на том, что считает всю эту историю правдой. В том же духе он недвусмысленно ссылается на Солона, чья неоконченная поэма легла в основу диалогов на тему Атлантиды.
«Афинянин: Поэты, как вы знаете, обычно слагают свои стихи под влиянием божественных сил и вдохновения и, таким образом, благодаря своим музам часто попадают в самую суть, находя истинные исторические факты».
Геологическое разрушение, постигшее Атлантиду, не ограничилось одним Атлантическим океаном, но, как следует из исторических записей, распространилось за Эгейский мир и Малую Азию. Р. Дрюс, известный исследователь этого периода, пишет, что население Крита было вынуждено поспешно переселиться высоко в горы. Обычно ссылаются на работы исследователей таких «городов-убежищ», как Карфи, расположенного на высоте 2800 футов над уровнем моря, и Кастро (еще выше). Их обитатели когда-то жили в прекрасных, комфортабельных городах на побережье. Фактически все эти города были внезапно разрушены, а их население вынуждено было бежать, чтобы спасти свою жизнь. Люди поселились в примитивных самодельных хижинах высоко в горах, среди облаков. Дрюс отмечает: «Для того чтобы строить в таких ужасающих условиях города, нужны были очень веские причины». Об этих причинах и писал Платон сначала в «Тимее» и «Критии», а затем в «Законах»:
«Когда же боги, творя над Землей очищение, затопляют ее водами, уцелеть могут волопасы и скотоводы в горах, между тем как обитатели городов оказываются унесены потоками в море»[24].
«Те же, кто избежал погибели, стали пастухами высоко в горах, сохранив лишь скудные воспоминания о былой славе. И мы можем предположить, что в эти времена наступило полное разрушение городов, расположенных в долинах и на морских побережьях. Можно себе представить, какой ужас преследовал их, поскольку они испытывали страх перед тем, чтобы вновь спуститься в долины»[25].
Законы описывают «темные века», когда цивилизация была предположительно повержена в невежество и хаос, последовавшие за гибелью Атлантиды:
«Афинянин: В такое время должны были разрушиться полностью города на равнинах и на морском берегу.
Клиний: Несомненно, мы можем сделать такое предположение.
Афинянин: Кроме того, все орудия труда, оружие, имущество и инструменты были потеряны вместе с научными открытиями, которые были сделаны до катастрофы… Условия существования людей после этого бедствия были… ужасающими, на грани вымирания, но когда воды ушли и огромные пространства голой земли открылись, земля долгое время оставалась незаселенной выжившими и их поредевшими стадами. Можете ли вы вообразить, что для этого затонувшего города все их социальное устройство и законы, все те вещи, которые мы здесь обсуждали с вами, могли сохраниться или хотя бы воспоминание об этом?
Клиний: Конечно, нет.
Афинянин: Тогда мы можем заключить, что бесчисленные поколения, которые были вынуждены вести скудную жизнь на грани вымирания, были невежественны в ремеслах и искусствах по сравнению с тем, как они жили до потопа, или по сравнению с нами».
Эти «темные воды», о которых упоминает Платон, и в самом деле мрачным покровом невежества легли на бронзовый век около 1200 г. до н. э. Фактически все деяния и достижения западной цивилизации стали возможны лишь после того, как это время было забыто, или память о нем превратилась в миф. Четыре века интеллектуального мрака, поглотившего цивилизацию, свидетельствуют о массовом регрессе общества, не имеющем аналогов в истории вплоть до падения Римской империи. Платон говорит, что потоп стал отправной точкой этих «темных веков», и использует этот тезис, чтобы объяснить, почему лишь слабые воспоминания о предшествующей цивилизации дожили до его времени. Он дает понять, что это раннее сообщество было весьма прогрессивным и развитым, когда пишет о научных открытиях, безвозвратно утерянных во время катастрофы. Вместе с технологиями этой погибшей цивилизации, пишет Платон, были утеряны и важнейшие минералы.