– Да, да… – профессор Тадокоро согласно кивнул головой. – Я понимаю…
– Ну, вот и хорошо, наконец-то… – старик тяжело перевел дух. – Если так… больше ничего и не надо. Ведь вы… вы… для меня были… последней, самой трудной проблемой… Откровенно говоря, мне не хотелось оставлять вас с вашими мыслями… Да… это единственное, что меня мучило… как горький осадок на сердце… Но теперь… я вас послушал… и мне кажется, наконец-то я понял японцев… В японцах было для меня что-то, не поддающееся моему пониманию…
– Это… как же? – тон старика заставил профессора Тадокоро задать этот вопрос чисто машинально, не вкладывая в него особого смысла.
Старик коротко вздохнул. Помолчал. Потом его голос прошелестел:
– Ведь я… не чистокровный японец… – он снова замолчал, потом с коротким выдохом сказал: – Отец ведь у меня… был китаец, монах…
Профессор ждал, что старик еще что-нибудь добавит, но он молчал.
– Ватари-сан…
Профессор Тадокоро, спохватившись, поднялся и, усевшись у изголовья постели, долго смотрел на старика, потом прикрыл его лицо брошенным на татами темно-фиолетовым шелковым кимоно. Ветер все сильнее задувал в комнату, кимоно трепетало. Тадокоро, спустившись в сад, принес несколько камушков и положил их на рукава разлетавшегося кимоно.
Потом он вновь уселся у изголовья старика и в печали сложил на груди руки.
Свист ветра захлебнулся в страшном грохоте, земля зашаталась, где-то в железобетонном здании особняка с треском лопнула стальная балка.
3
Сентябрь явился последним пиком.
Граничившие с безумием спасательные работы, продолжавшиеся между тайфунами, были полностью прекращены в конце сентября, когда при взрыве сразу погибли четыре отряда спасателей, а десантное судно, с трудом сумевшее взять на борт около ста человек, едва выйдя в море, попало под прямой удар тайфуна и затонуло.
Сикоку, почти на сто километров переместившись на юг, уже полностью был под водой. От Кюсю оторвалась южная его часть и, переместившись на несколько десятков километров к юго-западу, затонула; гряды Асо и Ундзэн на северном Кюсю, едва высовывавшиеся из воды, продолжали взрываться. Западная Япония, отделившись от Хонсю у озера Бивако, закружилась, словно отсеченная голова Дракона, повернулась восточной стороной к югу и, продолжая погружаться в море, рассыпалась на мелкие куски. В крае Тохоку гористый район Китаками нырнул под воду на сотни метров, а горная гряда Оу, расколовшись, продолжала извергать огонь и дым. Считали, что от Хоккайдо, возможно, останется над водой пик Асахи.
Заключительный акт трагедии разыгрался в Центральном горном массиве гряды Канто, к которому уже никто не мог приблизиться. Здесь, не прекращаясь, происходили сильные взрывы – энергия, вызвавшая перемещения, рождала все новые и новые тепловые потоки, а морская вода проникала в растрескавшиеся и расколовшиеся скальные массивы. Горы разрушались и рассыпались, взлетали на воздух, а весь массив целиком продолжал перемещаться вдоль шельфа в морские глубины. Одно время береговая линия чуть поднялась. Но это было не более чем всплеск – то же происходит с тонущим судном: перед окончательным погружением оно заваливается на бок и один борт поднимается выше другого. А здесь сила слепого гиганта тянула остатки архипелага в бездонную пучину.
В кают-компании «Харуны», где располагался штаб Д-1, Наката по-прежнему был занят обработкой поступающих данных. И вот в какой-то момент он обнаружил, что делать больше нечего. Совсем нечего. Конечно, ему еще предстояло «переварить» целую гору самых различных материалов, чтобы написать отчет и завершить его короткой фразой «конец операции», но никаких новых данных уже ниоткуда не поступало.
Вдруг он заметил на панели горящие буквы сообщения, переданного через спутник связи: «КОНЕЦ – Х, X – 09.30.0000 J».
Он провел ладонью по лицу, потрогал отросшую до груди бороду. Потом взял из пепельницы чей-то окурок, хотел прикурить, но нигде не мог найти спичек.
Вошел Юкинага – землисто-серое лицо, запавшие щеки, тусклые глаза.
– Ты все еще работаешь?! – почти с возмущением воскликнул он. – Операция была прекращена еще в полночь. Сколько раз тебе это повторять?..
– Дай, пожалуйста, спички… – попросил Наката. – И что же, Япония утонула?
– Передавали по телевизору съемки с самолета. Тридцать минут назад произошел последний гигантский взрыв Центрального массива… – сказал Юкинага, протягивая Накате горящую зажигалку. – Еще над водой, но опускание и сползание продолжаются, так что не долго уже…
– «Не затонул еще „Тэйэн“…» – продекламировал Наката и с ожесточением затянулся. – Так, говоришь, операция закончилась…
– Уже восемь часов прошло… – прислонившись спиной к стене, Юкинага сложил на груди руки. – Ты совсем уж того…
– В конечном итоге сколько же человек вывезли?
– Не известно. Данных на конец августа еще нет… – Юкинага устало зевнул. – Сейчас по телевидению начнется передача обращения генерального секретаря ООН к народам мира и речь японского премьера. Посмотрим?
– А на кой… Какой толк речи слушать?..
Загасив сигарету о пепельницу, Наката быстро встал.
– Конец… Конец, вот как… Операция закончена… Выйдем на палубу?
Насвистывая мелодию «Ни дыма, ни облаков», Наката крупными шагами направился к коридору. Юкинага начал злиться, но последовал за ним.
Палуба была освещена яркими лучами солнца. На воде не было видно ни пемзы, ни пепла, которые последнее время в изобилии плавали вокруг корабля. Море казалось черным, свистел ветер, «Харуна» шла со скоростью около двадцати восьми узлов.
Небо пока было голубым. Но казалось, что в глубине этой голубизны уже начинает оседать белесая муть.
– Жара… – щурясь от солнца, проговорил Наката. – А солнце-то как высоко. Сейчас ведь утро?
– По японскому времени, – сказал Юкинага. – Вот уже четырнадцать часов, как мы повернули к Гавайям…
– Значит, не видно уже дыма Японии?
Из-под ладони Наката посмотрел на северо-западный горизонт. Над ним висели серые тучи. Не зная местонахождения «Харуны», Наката не мог определить, что это – облака или дым извержения.
– «Не затонул еще „Тэйэн“…» – опять сказал Наката шутовским тоном.
– Отдохнул бы, а? – хмурясь от его развязности, предложил Юкинага. – Никак, ты слегка тронулся…
– Итак, конец… – Наката облокотился о бортовые перила. – Кончился Японский архипелаг… Бай-бай, в общем… Дай сигарету!
– Да, конец… – Юкинага протянул ему пачку. – И нашей работе тоже…