Адмирал. Кнорис! Чарку боцману за мое здоровье!
Кнорис подает чарку боцману, тот некоторое время держит ее, потом крикнул «ура!», выпил, отдал честь и ушел.
Полковник (адмиралу). Видите, матросы идут с нами, господин адмирал. Кто против нас, тот завтра пойдет на дно; мы очистим флот в течение одного дня. Позвольте еще раз уверить вас, господин адмирал, что мое правительство с великой радостью принимает ваше согласие и отметит перед народом моей нации ваш героический поступок. Мое правительство и наш парод с любовью встретят господина Гранатова и вас, лейтенант, через несколько дней в нашей столице — в Киеве.
Командир флагмана. Мы рады служить народу юга великой России.
Полковник (сухо). Вы хотите сказать — народу самостийной Украины?
Адмирал. Украины…
Полковник отдает честь, направляется к выходу. Командир флагмана его провожает. У входа командир флагмана его остановил.
Командир флагмана. Господин полковник, вы давно с Украины?
Полковник. Две недели.
Командир флагмана. Простите, частный вопрос. Мое имение недалеко от Полтавы. Его, кажется, немного разорили?..
Полковник. Уверяю вас, все будет в порядке. Это дело нашей чести.
Командир флагмана. Благодарю, господин полковник. Я всегда был украинофилом. Передайте вашему правительству, что я всегда любил Украину, особенно около Полтавы.
Полковник. О, с удовольствием. (Отдал честь и ушел.)
Адмирал. Лейтенант, рано утром необходимо вывести миноносцы из бухты и поставить на рейде. Полковник стелет мягко, но что скажет нам утром генерал фон Арксен — мне неизвестно. Чувствую одно: что полковник и его правительство зависят от генерального штаба в Берлине.
Командир флагмана. Есть, господин адмирал.
Мичман. Офицеры ждут господина адмирала.
Адмирал. Попросите их сюда.
Мичман. Есть.
Адмирал. Сегодня необходимо отправить мичмана Кнориса к генералу Краснову с моим письмом.
Командир флагмана. Есть, господин адмирал.
Входят .
Адмирал. Все в сборе?
Мичман. Так точно. Кроме лейтенанта Корна с миноносца «Керчь».
Адмирал. Его предупредили?
Мичман. Так точно.
Адмирал. Странно… Прошу сесть. Посты возле дома проверены?
Мичман. Так точно… охрана на месте.
Адмирал. Для всех вас, господа офицеры, положение ясно?
Первый офицер. Если мы сейчас же не поднимем пары и не выйдем в море, флот может остаться в руках украинского правительства, правительства Центральной рады.
Второй офицер. Необходимо немедленно поднять пары, — немецкие разъезды у самого города, они могут захватить береговую артиллерию и огнем закрыть бухту.
Третий офицер. А дальше что? Идти в последний порт Черного моря? Во имя чего, во имя каких идей?
Четвертый офицер. Ждать, пока не приедут с Балтики матросы и не проинструктируют наших, как организовать для офицеров Варфоломеевскую ночь?! Привяжут к нашим ногам рельсы, чтобы крепко, свечами, поставить на дно морское!
Адмирал. Если кого-нибудь привлекает такая перспектива, я разрешаю ему поднять пары. Прошу сказать, кто согласен идти в море. (Улыбнулся.) Я вижу, вы хорошо понимаете обстановку, и поэтому приказ о выходе в море я отменил. Перед Россией я отвечаю за вас, за флот, а комиссар со своей бандой может уничтожить сначала нас, а потом и флот перед своей собственной гибелью. Но флот еще будет нужен великой России. Поэтому мы завтра поднимем желто-блакитное знамя, — до тех пор, пока генерал Краснов не поможет нам поднять андреевское. Ясно, господа офицеры?
Первый офицер. А если миноносцы уйдут в море? Там комиссар и его комитет. Они могут заставить нас выйти в море.
Адмирал. Пусть попробуют навести на нас минные аппараты, — мы расстреляем их с линкора. Для того чтобы дать нам бой, им необходимо выйти из бухты, а я отдал приказ закрыть выход сетевыми бонами. Минное поле изменено, выйти никто не сможет. Я прошу внимательно выслушать текст радиограммы от нас Центральной раде в Киев.
Входит .