— Нет, еще не время! — скривилась она, небрежно швырнув амулет на дно потайного ящика.
Едва мы удалились от эльфийского лагеря начался ливень. Часа через два я порядком пожалел о своем поспешном решении. За каким Падшим я собственно так тороплюсь? Вэону уже не помочь. Но общий недостаток большинства хороших идей в том, что они приходят на ум значительно позже начала реализации плохих.
До лагеря моей армии мы добрались только к утру, растеряв по дороге как минимум треть отряда. У кого-то внезапно захромала лошадь, кто-то просто отстал и сбился с пути в темноте.
Порядком напугав своим мокрым и грязным видом сторожевые посты, мы наконец-то миновали ров и земляной вал. Коими по старой заведенной еще орками традиции обозначались границы стоянки королевской армии.
Оставив Ветра на попечение подскочившего откуда-то сбоку конюха, я отстегнул насквозь мокрый плащ, стянул перчатки и наскоро мазнул ладонью по влажным волосам, приводя их в какое-то подобие порядка.
Мое столь ранее прибытие вызвало в лагере легкий переполох, граничащий с паникой. По офицерским шатрам засновали посыльные, торопливо будя их хозяев. Из-за шатров вынырнул Мезамир, Эстельнаэр и всклоченный Бальдор.
— Леклис? Мы ждали тебя только завтра… То есть утром, — быстро поправился Мезамир.
— Солнце скоро взойдет. Считай что уже утро, — отмахнулся я. — Показывай!
— Может сперва переоденешься и отдохнешь? — спросил он, критически осматривая мой промокший наряд.
— Показывай! — слегка возвысил голос я.
— Как хочешь, — он приглашающее махнул рукой в сторону шатров.
Высокий лорд дома Пурпурного лотоса. Вэон лежал на плаще возле своего шатра. На бледном лице эльфа застыла легкая, умиротворенная улыбка. Разгладив складки страха, боли и тревог, она сделало лицо эльфийского лорда совсем юным и даже каким-то детским. Казалось, что Вэон просто спит, но две глубокие раны на груди и животе не оставляли никаких сомнений в том, что сон этот уже вечен. Правая рука лорда вцепилась в рукоять короткого меча, на лезвии которого я заметил уже засохшую кровь.
Стоило мне сделать несколько шагов к телу Вэона, как дорогу мне перегородили две поджарые тени. Мокрые и грязные как я сам. Прижав голову почти к земле, эльфийские гончие, оскалив зубы, угрожающе зарычали.
— Уберите собак! Эстельнаэр!
Гончие что-то почувствовали. Безошибочно определив угрозу, они со злобным рыком кинулись на Эстельнаэра, но, не добежав всего несколько шагов, зашатались и упали на землю. Несколько стражников опасливо косясь на тихо порыкивающих во сне собак, подняли их на руки и унесли прочь.
Я вновь перевел взгляд на тело Вэона. Хм. Что-то я не помню, чтобы у него был этот меч. Да и вообще Вэон со дня нашей встречи ходил без оружия. И это была вовсе не моя прихоть. Похоже, Высокий лорд просто его не любил. Странная нелюбовь для нашего сумасшедшего мира.
— Откуда этот меч? — поинтересовался я.
— Мы его так и нашли, — Мезамир присел на корточки рядом с телом Вэона и — Я приказал прочесать противоположный берег, но никаких следов убийц мы так и не нашли.
— Странное какое-то убийство. Проще было его утопить или прирезать на берегу пока не очухался?
— Мне кажется — это была дуэль, — осторожно заметил Мезамир.
— Дуэль?! — слова Мезамира меня удивили, но в них было здравое зерно. — Нужно быть сумасшедшим, чтобы выкрасть Вэона у меня из-под носа только для сведения счетов чести.
— Я уже видел подобного сумасшедшего, — Мезамир сделал вид что задумался, что-то вспоминая. — Да, точно! Это случилось в лесу… Не помню его названия. Что-то около года тому назад. Остатки армии Восходящего солнца во главе с Высоким лордом Уриэлем были окружены, и молча ждали скорого конца. Но вместо того чтобы добить их, а Высокого лорда скрутить с помощью магов, кое-кто принял вызов лорда на поединок. Большего сумасшествия до сего дня я не знал.
Возразить ему было совершенно нечего. Тогда, поддавшись порыву, я поступил опрометчиво, Уриэль не заслужил столь простой смерти. К тому же, когда слухи об обстоятельствах гибели лорда дома Восходящего солнца достигли эльфийских земель, брехливые менестрели накинулись на эту тему словно голодные собаки на кости. Вскоре сей поединок стал просто-таки эпическим сражением мужества, благородства, чести и отваги против предательства, лжи, коварства и лицемерия. Пояснять кто, с точки зрения эльфов, что олицетворял, я думаю не нужно.