Новый район фронта, новые позиции на Венденских укрепленных высотах, для 2-го Сибирского армейского корпуса генерала Новицкого знаменателен был тем, что боевой состав корпуса был не велик — 4-я и 5-я Сибирские дивизии, с дивизионной и корпусной артиллерией, технические части, 1-й и 2-й Латышской стрелковой бригады, корпусная кавалерия — 2-го полка (Уланский и Донской казачий), другие вспомогательные части, но по составу едоков корпус доведен был до состава хорошей армии: около 230 тысяч человек и до 56 000 лошадей. Эта масса — остатки 43-го корпуса, 109, 110, 111 и 112-й пехотных дивизий с артиллерией на бумаге, ибо она почти вся где-то потеряна, незначительные остатки 186-й и 185-й пехотных дивизий, бог весть какими путями попавшие, некоторые отдельные пехотные и конные части 33-й и 44-й пехотной дивизии соседнего 45-го корпуса, — начала постепенно группироваться и, так сказать, давать сведения о своем существовании в тылу и в районе 2-го Сибирского армейского корпуса только на третий-пятый день боев, будучи официально переданной в подчинение генералу Новицкому еще вечером 19 августа. Морально разложенная и психологически разбитая эта масса, как видно, начала было выздоравливать от большевистского угара «свобода на фронте» и от агитационной их работы, разрешенной им высшими «правителями» и «руководителями», в то время как генерала Скалона[29], конечно, поспешили предать суду все под давлением тех же армейских комитетов, сваливавших свою преступную работу на других. Пока делали расследование о работе генерала Скалона, созывали суд и судили, собранные остатки войсковых частей и дивизии 43-й и 45-й армейских корпусов в составе 2-го Сибирского армейского корпуса генерала Новицкого приведены в порядок и вполне были уже готовы к боевой работе. Но вот суд не нашел состава преступления в работе генерала Скалона и он, понятно, был оправдан. Это послужило новым сигналом для «товарищеских руководителей»: разложение армии усилилось. На фронте полное бездействие. В тылу разложили Кавказскую туземную дивизию генерала Багратиона[30] и Кавалерийский корпус генерала Крымова[31], двигавшиеся на Петроград для уничтожения «крамолы» в виде «Центрального нелегального совета разных депутатов» в Смольном и большого столичного гарнизона, покрасневшего от безделья, но заручившегося еще 2 марта на это безделье от Временного правительства. В результате все привело к началу октября, лишний раз доказав преступную работу Временного правительства господина Керенского и агентов от Центрального нелегального совета на фронте Сиверса, поспевшего куда-то скрыться к 19 августа, Нахимсона, Данишевского, а в тылу — Брега, Дожи, Капу, Хачивили, Иоффе, Опала, Мучинского и других лиц, поистине странными «русскими» фамилиями в судьбе великой свободной Российской страны. А где же были великие российские народные патриоты из временного комитета Государственной думы? С надежными, громкими фамилиями времен бескровной революции и власти начала марта и высокие вожди, спросит читатель. Они были тут же; некоторые из них спокойно и самонадеянно смотрели на разыгрывающуюся драму, а многие же даже заискивали у власть имущих расположения к себе и повышения по службе, охали по временам, куда-то писали и опять молчали, пока рука великого масона, вершителя судеб народов, приближалась и к ним, а затем к концу октября разбежались; и в свою очередь взялись за оружие, но было уже поздно… Масонский мистицизм глубоко пустил корни своего учения к разложению широких масс и армий; они оказались в большинстве — морально больные и без реальных идей к жизни; пессимизм вихрем захватил их в свое течение, создав из них шайки грабителей.
III
В то время как вблизи города Риги развивались сильные бои с утра 19 августа, на частной квартире генерала штаба полковника Казбегорова, в самом городе, только и говорили о Давиде Ильиче. На этот раз Людмиле Рихардовне казалось невероятным — передавать через денщика, что он, мол, занят, и даже сильно, и дома завтракать не будет: она относила это к разряду случайностей, характеризуя собою тех интеллигентных семейств, которым надоела война до тошноты, но которым все же хотелось, чтобы она окончилась успешно и восторжествовало бы свободное народное право под защитой больших армий, сгруппированных на фронтах.
29
Скалон Владимир Евстафьевич (1872–1917) — русский генерал. Во время Первой мировой войны — генерал для делопроизводства и поручений управления генерал-квартирмейстера при Верховном главнокомандующем. Совершил самоубийство во время мирных переговоров в Брест-Литовске в 1917 году.
30
Багратион Дмитрий Петрович (1863–1919) — генерал — лейтенант. С 1914 по 1917 год командовал 1-й бригадой Кавказской туземной конной дивизии. С августа 1917 года — командир Кавказского туземного конного корпуса. В РККА в 1919 году являлся начальником Высшей кавалеристской школы.
31
Крымов Александр Михайлович (1871–1917) — генерал, участник Корниловского выступления в августе 1917 года.